Сергей БЕЛОВ

Н А Ч И Н А Ю Щ И Й Ж Е Н И Х

(Комедия - водевиль.)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

ВАСЯ

ИВАНЕНКО Тамара Львовна

ЛАРИСА – ее дочь

ВИКА – ее соседка - ( последние три роли может играть одна актриса)

ЯНА – ее племянница

(Декорация на всю пьесу одна – квартира Иваненко.

В глубине слева – входная дверь, в глубине справа – дверь

в другую комнату. По центру - двери на кухню и в санузел.

Дома хозяйничает ИВАНЕНКО.

Звонок в дверь).

ИВАНЕНКО. Минуточку! Иду-у! (Идет, открывает дверь.)

(Появился ВАСЯ с букетом).

ВАСЯ. Здравствуйте! (Неуклюже кланяется и роняет букет).

Ой, простите!.. Скажите – а Лариса Иваненко случайно не здесь проживает?

ИВАНЕНКО (кокетливо). Случайно, здесь.

ВАСЯ. А не могу ли я иметь удовольствие видеть ее?

ИВАНЕНКО. Увы. Но пока вы можете иметь удовольствие видеть

ее маму, молодой человек.

ВАСЯ (пренебрежительно махнул букетом). А, да какое же это удовольст….

ИВАНЕНКО. Хм!

ВАСЯ. Извините! В смысле, я хочу сказать, что я хочу не маму ее иметь, а…. Ох, простите меня, ради Бога! Я опять, опять что-то не то!..

ИВАНЕНКО. Скажите… а вы случайно не выпивши?

ВАСЯ. Ни в одном глазу!

ИВАНЕНКО. Что ж… тогда заходите. Моя дочь скоро будет. Прошу!

ВАСЯ. Большое спасибо. (Заходит).

ИВАНЕНКО. Садитесь.

ВАСЯ. Ну просто огромное вам спасибо, господин прокуро… Да,

меня, кстати, Васей зовут.

ИВАНЕНКО (с иронией). Довольно редкое русское имя. Ну а меня –

Тамара Львовна.

ВАСЯ. Очень, очень приятно, Тамара Тигровн… Ой, простите, я

так волнуюсь, так волнуюсь!

ИВАНЕНКО. Отчего ж?

ВАСЯ. Понимаете – впервые в жизни иду к девушке на встречу.

ИВАНЕНКО. Неужели впервые?

ВАСЯ. Тамара Ягуаровн… Тамара Львовна – клянусь! (Истово

крестится букетом).

ИВАНЕНКО. Гм! Ну и давно вы знакомы с моей Ларочкой?

ВАСЯ. Со вчерашнего вечера. Я от хулиганов ее защитил.

ИВАНЕНКО. Что вы говорите!

ВАСЯ. Точнее – от разъяренных футбольных фанатов.

ИВАНЕНКО. Какой кошмар… Ну и что же их разъярило?

ВАСЯ. Проигрыш наших футболистов. Представляете – гостям, и

на своем же поле 0-3 продули.

ИВАНЕНКО. Ну а при чем тут моя дочь? Полагаю, это не она эти

мячи нам забила? Или она?

ВАСЯ. Не она. Но после матча уже на улице она каким-то четырем

поддатым дуракам с шарфами под горячую ногу попала. Видите ли, их возмутило, что она громко смеялась!

ИВАНЕНКО. Говорите, каким-то четырем дуракам?..

ВАСЯ. Точнее – четырем с половиной.

ИВАНЕНКО. То есть?

ВАСЯ. А возле них еще какой-то полудурок-малявка вертелся.

ИВАНЕНКО (бормочет). Вот ведь врунишка! Ну а мне дочь

говорила, что до нее двое фанатов вчера докопались…

ВАСЯ. Что-то изволили сказать, Тамара Леопардовна?

ИВАНЕНКО. Да нет, это я так…

ВАСЯ (наконец, решившись). Многоуважаемый Лев Тамарыч!.. Нет,

больше я не могу молчать! Да, вашей дочери еще нет, но тогда я вам, вам от всего сердца сознаюсь, что полюбил ее с самого первого взгляда! (Падает перед ней на колени и протягивает ей букет).

(Из соседней комнаты появилась ЯНА с сумками).

ЯНА. Тетя Тама!.. (Роняет сумки). Ой! Я, кажется, не вовремя?

ИВАНЕНКО. Да ну что ты, Яночка. А мы тут это…

ЯНА (с любопытством). Что?

ИВАНЕНКО. Да вот… К Ларочке моей, видишь ли, кавалер ее припожаловал…

ЯНА. К Ларочке? А чего ж он тогда перед Тамарочкой-то вертится

на карачках с букетом?

ВАСЯ. А я… я…

ИВАНЕНКО. А мы… тренируемся с Васей. Перед дочкиным-то

приходом. Как ему перед ней в любви объясняться.

ЯНА. А-а-а! Репетиция, что ли?

ИВАНЕНКО. Вот-вот.

ВАСЯ. Ага.

ЯНА (энергично потирает руки). Любовная сценочка, значит.

Понятненько. Так бы сразу и говорили. Так, а теперь за режиссуру берусь я – я, Яна Богуславская из народного театра «Катарсис». Итак, очередной прогон. По местам!

ИВАНЕНКО. Но ты же вроде как уезжаешь?

ЯНА (спохватилась). А, да, теть Тамара! Скоро рейсовый наш автобус.

Прямиком до родной Сосновки!

ИВАНЕНКО (Васе). Это племянница моя. Из области в гости ко мне

на пару дней приезжала.

ЯНА. Ну а заодно и для нашенского театра кое-что прикупила. Так что могу, говорю, с высоты своего опыта помочь и вам с репетицией. Да, а постельные сценочки не пробегали еще?

ИВАНЕНКО. Да ты что, Бог с тобой, Яночка! Постельные!.. Ну уж

нет, хватит с нас и карачек. Наползались. Ладно, а теперь дуй, дуй на свой автобус. (Сует ей сумки и подталкивает ее к двери). И привет родителям.

ЯНА. Ну хорошо, чао… коллеги! Ни пуха, ни пера! (Уходит).

ИВАНЕНКО. Фу-у! Ну наконец-то уползла… Станиславский – Дан-

ченко! Так, говорите, Васенька, еще не были женаты?

ВАСЯ. Ни в одном глазу.

ИВАНЕНКО. Почему?

ВАСЯ. Вероятно, женилка еще у меня не выросла.

ИВАНЕНКО. Кто-о-о!?

ВАСЯ. Бррр!.. то есть, вероятно, жена еще для меня не выросла.

Во всяком случае, так я полагал до вчерашней встречи с вашей Ларисой.

ИВАНЕНКО. А-а, так вот кто у вас не вырос…

ВАСЯ. Да и не до семьи, в общем-то, было. Потому как пахал я,

Тамара Львовна, с утра и до ночи, пахал, ну что твой сивый мерин.

ИВАНЕНКО. Ну наконец-то с имечком моим угадали.

ВАСЯ. Ей-ей, совершенно случайно. Порыв вдохновения.

ИВАНЕНКО. Что – все еще волнуетесь?

ВАСЯ. А то! Еще бы – такое событие на носу у мужчины! Первая

женитьба! Как мужики в таких случаях про себя говорят – впервые замужем… Бррр! В смысле, могу я и так о себе сказать: со свиным-то рылом – да под венец!.. Ой, и опять я что-то не то…

ИВАНЕНКО. А ну-ка, дорогуша, хлебните-ка водички для успокоения

нервов. (Подает ему чашку).

ВАСЯ. Благодарствую… (Стуча о чашку зубами, пьет).

ИВАНЕНКО. Чашку-то не раскокайте жениховскими клыками своими.

ВАСЯ. Я? Вашу чашечку? Да я скорее зубы, зубы вырву себе, Тамара

Львовна. Каленым железом…

ИВАНЕНКО. Ну и как – успокоились?

ВАСЯ. Амбивалентно.

ИВАНЕНКО. И чудненько.

ВАСЯ. Так вот решил я наконец-то, говорю, и жениться. Все! Хватит!

О, я, поверьте, не какой-то там, понимаешь ли, безусый мальчишка. Не-ет! Да у меня, Тамара Львовна – хотите верьте, хотите нет – но уже есть, есть свое очень нехилое, солидное, очень даже основательное мужское хозяйство!

ИВАНЕНКО. Простите?..

ВАСЯ. Ну хозяйство, хозяйство. Этакая громадная свиноферма под

городом. На целых три тысячи голов!

ИВАНЕНКО. Н-да-а! Голову потерять можно.

ВАСЯ. Да хотя что какие-то жалкие три тысячи? Так, мелочевка.

А вот сейчас мы с однокашником моим Жорой взяли кредит в банке – на свиноферму уже в 25 тысяч голов!

ИВАНЕНКО. Офонареть.

ВАСЯ. И вот эти-то три тысячи чудненьких, миленьких хрюшечек я,

Тамара Львовна, вот этими вот ногами поднял на руки, вскормил, вспоил, родил… Ну, в общем, вы меня поняли.

ИВАНЕНКО. Местами.

ВАСЯ. И теперь всю-то эту ораву свиней я готов бросить к ногам

вашей дочери. Руки, руки ее я у вас прошу! (Опять бросается перед

ней на колени с букетом).

(Из входной двери появилась ВИКА).

ВИКА. Бо-оже, какой пассаж!

ИВАНЕНКО. Вика?..

ВИКА (игриво). Ах, Тамара Львовна, Тамара Львовна! Очень даже

своевременно муженька в командировку сослали!

ИВАНЕНКО. Не говори глупости. Молодой человек предлагает руку

и сердце моей Ларисе.

ВИКА. Оно и видно, что ей.

ИВАНЕНКО. Понимаешь… Просто он ужасно волнуется – ну и…

ВИКА. Ах, так юноша у нас еще и волнуется…

ВАСЯ. Ну да… Видите ли, я еще совсем-совсем начинающий, можно

сказать, зеленый жених.

ВИКА. Ах, так юноша у нас еще и зелененький… Слава Богу, что не

голубенький…

ИВАНЕНКО. Ты представляешь – Василий защитил вчера мою Лару

от хулиганов и тут же в нее влюбился.

ВАСЯ. Без задних ног.

ВИКА. Да уж вижу, как же, что даже возле ее мамули вас ноги не держат.

ИВАНЕНКО. Ну а это, Василий – наша дражайшая соседка,

Виктория. И, представляете – поэтка. Извиняюсь за выражение, стишата, видите ли, кропает.

ВИКА. Не кропаю, а слагаю, Тамара Львовна. И вообще, я –

известная в нашем городе поэтесса!

ИВАНЕНКО. Да уж по кудрям видно. Ну и чего ж, кучерявая, ты

на этот-то раз к нам явилась?

ВИКА. Да за солью я, Тамара Львовна. Для супчика.

ИВАНЕНКО. Боже, какая проза… Сколько тебе?

ВИКА. Сколько душеньке вашей будет не жалко.

ИВАНЕНКО. Полтонны хватит? (Уходит).

ВИКА. Ну а вы, вы, Василий – за исключением, понятно, любовных

утех – чем еще занимаетесь?

ВАСЯ. Я?

ВИКА. Да.

ВАСЯ. Свинством.

ВИКА. Че-ем?

ВАСЯ. В смысле, свиноводством.

ВИКА. А-а.

ВАСЯ. Свиноферму держу под городом.

ВИКА (разочарованно). Боже, как это пошл… возвышенно! Ну а

стихи сочинять вы умеете?

ВАСЯ. Не знаю, еще не пробовал.

ВИКА. А хотите, я вас поучу?

ВАСЯ. Буду весьма признателен.

ВИКА. Ну, к примеру, на вашу тему. Гм!..

Свиноферму иметь в наши дни – как это верно!

Человеку жить без свиней в душе – скверно!

Зато как жить на земле сладко,

Если у тебя есть собственные

И свиноматка, и свинопапка!

ВАСЯ. Здорово!

ВИКА. Поросята - это надежный тыл и кусок верный хлеба.

Без свиней жить – как без солнца, как без цветов, без неба!

ВАСЯ. Вы словно сокровенные мысли мои прочитали.

ВИКА. Мне это мое сердце-вещун подсказало.

Сердце поэта, бесценный мой дар.

Ты – наилучший мой гонорар!

(Появилась ИВАНЕНКО.)

ИВАНЕНКО. Держи соль, соседушка. Ну а заодно и на раны можешь

ее себе посыпать. Духовные.

ВИКА. Мер-рси!

Духовные раны, духовные раны!

Как бы к вам приставить охрану?

Чтобы фибры нежнейшей души моей

Не касались грубые лапы людей!

(Гордо уходит).

ИВАНЕНКО. Рифмоплетка недосоленная!

(Пауза).

ИВАНЕНКО. О чем-то призадумались, Васенька?

ВАСЯ. Я-то? Да о свинюшках своих, о чем же еще. Я ведь, Тамара

Львовна, в этих милых животных всю душу, всю душу свою вложил.

ИВАНЕНКО (бормочет). Ну просто потрясающий свинофил…

ВАСЯ. А хотя нет, не всю душу.

ИВАНЕНКО. А чего ж так пожадничали?

ВАСЯ. Да у меня ведь, помимо свиней, еще и тетка имеется

Тамара Львовна.

ИВАНЕНКО. Тетка?

ВАСЯ. Ну да.

ИВАНЕНКО. Ну а она-то хоть кто – человек?

ВАСЯ. Да.

ИВАНЕНКО. Сла-ава Богу!

ВАСЯ. И причем не простая тетка, а особенная.

ИВАНЕНКО. С бородой, что ли?

ВАСЯ. Да нет. Необычайно богатая. Понимаете – она много лет

прожила в Германии, выйдя там замуж за одного немца-миллионера. И став после его смерти очень богатой вдовой. Ну а не так давно и единственная дочь у нее погибла. Вот тетя Поля с горя и вернулась сюда, в город своего детства доживать тут последние дни.

ИВАНЕНКО. Как это печально… и как богато!..

ВАСЯ. А вы знаете, что она мне по большому секрету пообещала?

ИВАНЕНКО. Откуда? Я же ведь не пряталась тогда у вас под диваном.

ВАСЯ. Нет, вы представляете - она пообещала перед смертью все свое наследство мне отписать.

ИВАНЕНКО. Вам?

ВАСЯ. Мне. Как своему любимому племяннику.

ИВАНЕНКО. Полтонны искренних моих поздравлений…

ВАСЯ. Я ведь, Тамара Львовна, только всю жизнь и делал, что делил

свое сердце между тетей Полей и свиньями. То уезжал проведать ее в Германию, позабросив любимых хрюшек, то возвращался к своим хавроньям, оставив обожаемую свою тетю Полю… В общем, одна нога здесь, другая в Мюнхене. То я от трех тысяч любимых морд летел к одной дорогой морд… лицу, то обратно. То туда, то сюда…

ИВАНЕНКО. Словом – болтался, как Фигаро в проруби.

ВАСЯ. Но что самое при этом смешное…

ИВАНЕНКО. И что же?

ВАСЯ. У меня есть двоюродная сестра, Манька. Так вот эта ловкачка,

надеясь самой заполучить все тетушкино наследство, всячески теперь к ней подлизывается и даже, знаете, до чего дошла?

ИВАНЕНКО. До чего?

ВАСЯ. Чтобы смахивать на покойную дочь тети Поли Марту, наша

хитроумная Манька завивает теперь себе кудряшки и даже силиконовую грудь стала отращивать.

ИВАНЕНКО. А у Марты была большая грудь?

ВАСЯ. Во! (Показывает). У тети Поли над койкой портрет дочери –

так мартовская грудь с него едва ли не на тетину койку свисает.

ИВАНЕНКО. М-да-а! Ну прямо не грудь, а золотой, сладкий сон

каждого мужчин… младенца.

ВАСЯ. Но только понапрасну Манька со всем этим хлопочет.

ИВАНЕНКО. Почему?

ВАСЯ. Да потому, что я – любимый тетин племянник. И это я, я, а не

Манька навещал тетю то и дело в Мюнхене, всякий раз привозя ей молочных поросяток в подарок.

ИВАНЕНКО. Гм! Так вот, вот верхом на ком вы въехали прямо в

сердце своей дорогой тетушки… Ну а она не может взять, да и поделить между вами свое наследство?

ВАСЯ. Никак.

ИВАНЕНКО. Почему?

ВАСЯ. Тетя Поля у нас фрау с капризами, и очень твердо всем родным

заявила: «Все богатство свое я оставлю лишь одному человеку, и я уже знаю его имя».

ИВАНЕНКО. Ах, вот оно что...

ВАСЯ. Ну а теперь-то, Тамара Львовна, вы убедились, что мне по

силам достойно обеспечить судьбу вашей дочери?

ИВАНЕНКО. О, да! Да!.. Ну а теперь, Васенька, и я хочу кое в чем вам признаться.

ВАСЯ. Да? И в чем же, Тамара Львовна?

ИВАНЕНКО. Моя Ларочка – вас любит!

ВАСЯ. Да вы что!

ИВАНЕНКО. Да! Сегодня утром она мамуле в этом призналась!

Что ее спаситель ей, мол, всю ночь снился!

ВАСЯ (в восторге). Тамара Львовна!.. Так это что же… отныне вы

станете ненаглядной моей тещенькой?

ИВАНЕНКО. Да ну какой там тещенькой – мамой! Второю вашей

мамой, Васенька!

ВАСЯ. Мамуля!..

ИВАНЕНКО. Сынок!..

(Обнялись).

Ладно, пойду-ка, да на радостях пирог с рыбой поставлю. Рыбные пироги, Васенька – это, знаете, мой конек. Вот вернется Ларочка, усядемся все за стол - да и… порыбачим! Короче, бегу на кухню!

ВАСЯ. Погодите, мама!

ИВАНЕНКО. Что еще, сыночек?

ВАСЯ. Мамулечка… я хочу открыть вам свою тайну.

ИВАНЕНКО. Какую?

ВАСЯ. Понимаете, дело в том, что в нашей чудной, замечательной,

прекрасной семье – помимо нас и еще трех тысяч моих свинюшечек – окажется еще одно крохотное и милое существо…

ИВАНЕНКО. Как? У вас уже есть… ребенок?

ВАСЯ. Нет! Тигренок!

ИВАНЕНКО. Тигренок?.. Какой тигренок?

ВАСЯ. Ма-аленький… Мне его охотник один подарил, с Дальнего

Востока привез. Так вот этого тигренка я от свинок своих скрываю, чтобы те не вздумали ревновать. Ну а вам вот открылся. Вы ж не свинья.

ИВАНЕНКО. Надеюсь!..

ВАСЯ. Ой, я, кажется, опять что-то не то…

ИВАНЕНКО. Ничего, вам, миллионерам, все можно - любую рассеянность, любые глуп… мудрые ваши фразы… Да, а как хоть его зовут?

ВАСЯ. Тигреночка? Тимоша. Тимка.

ИВАНЕНКО. Тимоша… Хм… Ладно, пойду пирог поставлю.

(Уходит. У Васи зазвонил мобильный).

ВАСЯ. Да, Юра, слушаю… Что-о-о!? То есть как это Жора с кредитом

за границу сбежал!? Да нет, это совершенно исключено! Ну никак не мог он так подло меня подставить! Да мы же когда-то сидели с ним за одной партой… Что? Ну а теперь, если что, будем с ним сидеть на одних нарах?.. Ну у тебя, Юр, и шуточки! Значит, точно Жора с кредитом удрал? Ах, уже и в розыск его объявили? Ого! Да нет, мне пока никаких повесток, ничего… Та-а-ак… Ну что же, в крайнем случае, чтобы рассчитаться с банком, свиноферму тогда свою продам – а что делать? Продам, да и стану дожидаться тетушкиного наследства, чтобы тут же обзавестись новой свинофермой. Ах, как же, воображаю, это будет мучительно больно – расставаться со своими милыми, дорогими моему сердцу свинками… Ну и с тетей, понятно, тоже немножко, хотя она и всего-навсего человек, к сожалению… Ладно, Юр, спасибо тебе за известие. Как говорится – порадовал!.. Пока!

(Появилась ЛАРИСА).

ЛАРИСА. Здравствуйте…

ВАСЯ. Здравствуйте.

ЛАРИСА. А вы, интересно, к кому, молодой человек?

ВАСЯ. Я? К Ларисе Иваненко.

ЛАРИСА. Да-а? Я вас слушаю.

ВАСЯ. А вы кто?

ЛАРИСА. Лариса.

ВАСЯ. Какая Лариса?

ЛАРИСА. То есть как это какая? Иваненко.

ВАСЯ. Вы – Лариса Иваненко?..

ЛАРИСА. Ну да, да!

ВАСЯ. А… живете где?

ЛАРИСА. Здра-асьте! Да вот тут я, представьте себе, и живу.

ВАСЯ. Ну нич-чего не могу понять! Настоящая-то Лариса

миниатюрная, светленькая и с небольшим таким вымене… грудью.

Тогда как у вас-то грудь… ого-го!

ЛАРИСА. Крайне опечалена, что не удовлетворила вас своим,

пардон, выменем, но, быть может, наконец-то представитесь, кто вы?

ВАСЯ. Я? Вася.

ЛАРИСА. Какой еще Вася?

ВАСЯ. Сидоров. И вчера я познакомился с Ларисой Иваненко,

которая и назвала мне именно этот адрес.

ЛАРИСА. Улица Восточная, семь, квартира двенадцать?

ВАСЯ. Совершенно верно.

ЛАРИСА. А вот теперь и я ну нич-чегошеньки не понимаю!..

Да, а что же это была за девушка? И где и как вы с нею познакомились?

ВАСЯ. Вечером, после футбола возле чебуречной «Сюзанна». Я защитил ее от поддатых футбольных фанатов.

ЛАРИСА (удивлена). Как? Вы защитили ее вчера от пьяных фанатов?

ВАСЯ (не без гордости). А я такой…

ЛАРИСА. Да мне без разницы, какой вы. Но, понимаете, дело в том,

что и меня ведь вчера защитил от двух таких же идиотов с шарфами некий симпатичный молодой человек.

ВАСЯ. Ну и ну-у!

ЛАРИСА. Итак, значит, девица была миниатюрная, светленькая и с

микроскопической грудью?

ВАСЯ. Да.

ЛАРИСА. Гм! Но отчего ж эта самозванка назвала мое-то имя и дала вам мой адрес?

ВАСЯ. Вероятно, в шоке, после перенесенного ею испуга.

ЛАРИСА. Предположим. Но почему же шок не подсказал ей тогда,

к примеру, ваше имя и ваш адрес?

ВАСЯ. Ой, а и правда… А почему же она не назвала мой-то адрес?..

ЛАРИСА. Короче – так! (Достает несколько фотографий). Вот фото

некоторых моих подружек. Гляньте и скажите – а плоскогрудой этой тут нету? У меня уже имеются кое-какие подозрения, но пока помолчу. Итак, смотрите.

ВАСЯ (изучает фото). Не то… Далеко не то… За сто пятьдесят километров не то… Ах, какая цы-ыпочка!

ЛАРИСА. Хм!

ВАСЯ. Какой кошмар в синем платьице… Ну а эту хоть сейчас

волоки за шкирку на кладбище… Вот! Она!

ЛАРИСА. Она? Точно?

ВАСЯ. Клянусь! (Пылко поцеловав фото, хочет спрятать его в карман).

ЛАРИСА (отнимает у него фотографию). Та-ак… А я ведь сразу и подумала на эту скотину. Ла-адно…

(Звонит).

(Елейным голоском). Аллочка? Ну, здравствуй, здравствуй, скотин… родная! Узнаешь ли родимый голосок подруги своей Ларисы? Узнала? И славненько. Ну – и что у тебя, моя прелесть, новенького? Ах, кошечку твою блохи вконец замучили? Ая-яй! Переловить бы всех этих блох – да и по морде им, и по морде!.. Что? Еще и хомячка на днях завела? Ну, ты, мать, у нас совсем озверела!.. Да, а сказать, чего я тебе звоню? Начистоту? Без утайки? Ну так вот – если попытаться обойтись как-нибудь без мата... Понимаю, это трудно будет, но я постараюсь… Так вот. Ну и с каких же пор, ласточка моя шизокрылая, ты стала представляться моим имечком, да еще и давать первым же встречным мужикам адресок мой заветный? А-ах, совсем забыла об этом случае из-за своих кошачье-хомячьих забот? Ах, хотела этаким вот макаром познакомить меня с благородным и одиноким молодым человеком?

Ну так вот что я тебе на это скажу, дорогая. Извини, но я уж как-нибудь сама, сама сумею познакомиться с тем, с кем пожелаю, и без твоей «драгоценной» помощи. И никогда, умоляю, никогда так больше не поступай. Если, разумеется, желаешь и дальше оставаться в списке моих подружек. Ну а теперь – пока! Чао! (Отключает мобильник). Вот же идиотка! Видите ли, этаким-то дурацким образом хотела помочь мне устроить мою судьбу!

ВАСЯ. А она сама… эта Алла… случайно не замужем?

ЛАРИСА. Случайно замужем. И совершенно случайно уже в третий раз.

ВАСЯ. Как, уже?

ЛАРИСА. Представь. Вот оттого-то и считает себя необычайно

опытной дамой и задирает нос перед другими девчонками.

ВАСЯ. А скажите… ну а супруг у нее… не особенно старенький?

ЛАРИСА. А что?

ВАСЯ. Ну, как… глядишь, новобрачный этот дедок вот-вот возьмет, да и околеет… в смысле, то есть она овдовеет. Или возьмет, да и бросит она своего пылкого старичка… Или еще что…

ЛАРИСА. Что – никак понравилась наша Аллочка?

(ВАСЯ застенчиво вздыхает).

Хм! Понятно. Что ж, тогда я тебя, юноша, крупно разочарую. Нынешний супруг у нее – ого-го! Еще тот кабан. Ну прямо не мужчина, а кровь с коньяком. Да он на наших похоронах еще спляшет... Кстати, вчерашний мой спаситель на него чем-то похож. Ах, вот уж мальчик, так мальчик! Во-от такие, представьте, плечи, стройные ноги, густые черные брови… Ну а глаза? М-м-м! Синие-синие, как весеннее небо, один синее другого!.. Кстати, обещал позвонить. Я ему и сотовый и домашний дала телефоны.

(В соседней комнате зазвонил телефон).

О, а вот, наверно, и он! (Торопливо уходит).

(У Васи тоже зазвонил мобильник).

ВАСЯ. Да, мам, я слушаю... (Ахнул). Что!? Тетя Поля при смерти!?

То есть как!? А, сердце схватило?.. Да, а завещание на меня она уже написала? Еще не-ет!? И после этого у нее еще хватает наглости умирать!? Велела вызвать нотариуса и…и… Что-о-о!?.. Подумывает вообще отписать все наследство на Маньку!? Мамуля, мне плохо… (Присел). Та-ак, дотряслась-таки, значит, наша Манечка фальшивыми своими титьками, да кудрями перед носом у тети Поли… Да знай я, что для тети это настолько важно, так я б, мам, и сам, наверно, давно уж завился, да и отрастил себе силиконовые грудищи, как у слонихи.

Что? Ах, наша фрау еще колеблется? Напомнила тебе, что всегда мечтала погулять на моей свадьбе? А теперь, значит, тетечка заявила, что если сей же час увидит мою невесту, и та ей приглянется, то вот тогда тетя и отпишет на меня завещание? Ну мама!! Ну и где, где я прямо сейчас ей невесту достану? Нарисую? Рожу? Возьму где-нибудь напрокат? Ну ты ведь сама знаешь, что девушки это не по моей части, и что душу мне больше греют свинки… Что? Сейчас не свинья, а невеста нужна хоть кровь из носу? Ну мамочка! Я просто теряюсь, что мне делать! Голова кругом! Прохиндейка Манька просто наповал меня убила своею могучей липовой грудью!.. Хорошо, ладно, мам, стану быстро что-то соображать насчет невесты… Все! (Убрал мобильник). Господи, какой кошмар! Ну и что же мне теперь делать? Что?..

(Появилась ЛАРИСА).

ЛАРИСА. Да нет, это по поводу оплаты за телефон нам звонили…

А вы что, разве еще не ушли?

ВАСЯ. Лариса! Вы не могли бы мне случайно помочь?

ЛАРИСА. Я? Вам? И чем?

ВАСЯ. Навестите со мной мою тетю!

ЛАРИСА. Чего-о?

ВАСЯ. Я вас прошу! Она – умирает!

ЛАРИСА. По-вашему, я смахиваю на агента ритуальных услуг?

ВАСЯ. Нисколько. Но мне это и правда очень надо. Я вам хорошо заплачу.

ЛАРИСА. Не говорите глупости. Мне нет никакого дела ни до вас, ни

до вашей тети.

ВАСЯ. Да ну поймите, что это… последняя ее воля!

ЛАРИСА. Какая? Чтобы я ее навестила!?

ВАСЯ. Да!

ЛАРИСА. Я!?

ВАСЯ. Да!

ЛАРИСА. Послушайте… а вас давно выпустили погулять из

психушки? Да и вообще, извиняюсь, кто вы такой?

ВАСЯ. Я, между прочим, владелец большой свинофермы. Впрочем, это мое свинячье дело. Потому как сейчас дело не в свиньях, а в моей тете. Которая перед смертью дико мечтает увидеть мою невесту. И тогда, как уверяет тетя, она уйдет на тот свет со спокойным сердцем.

ЛАРИСА. Теперь понятно… Ну а что – у вас разве нету знакомых

девушек, готовых за хорошие деньги изобразить из себя невесту и этим успокоить сердце вашей несчастной тети?

ВАСЯ. Ну, во-первых, знакомые девушки имеются у меня исключительно только среди свиней. А во-вторых, обычных девушек мне искать некогда, счет идет буквально уже на минуты. Тетечка так плоха, так плоха!..

ЛАРИСА. Весьма сожалею, но…

ВАСЯ. Ну пожалуйста! Помогите же мне!

ЛАРИСА. Нет, нет и нет! Соображайте сами, где вам на скорую руку

можно разжиться какой-нибудь хотя бы самой завалященькой девушкой, а меня оставьте в покое.

ВАСЯ. Но Лари…

ЛАРИСА. Нет!

(Опять грянул телефон в другой комнате).

ЛАРИСА. Ой, а теперь, наверное, это он! (Торопливо уходит).

(И у Васи опять зазвонил телефон).

ВАСЯ. Да, мам, я слушаю… Как, ты только что опять от тети Поли?

Когда Манька заносила ей сердечные капли, тряся у нее под носом своими кудряшками? Нну шарлатанка!.. Что, что тетя после ухода Маньки? С умилением, значит, сказала, что у той кудри ну просто один к одному, как у ее Марты покойной? Ну так еще бы! На то ведь и весь подленький расчетец у моей дражайшей кузины! Что, мам, говоришь, тетя спросила у тебя после этого? А есть ли, мол, кудри у моей-то невесты? И ты… ты… растерявшись, в угоду ей брякнула, что - есть!? Ну ма-амочка! Да ну какие, какие к черту лысому кудри моей невесты, когда ее и самой-то еще в природе не

существует! Ни кучерявой, ни плешивой, ни с буйными гусарскими усами и бакенбардами!.. Что? Ты плачешь? Обиделась? Ну мамуль, милая, дорогая, извини, но я в таком отчаянии, таком отчаянии, что уже просто не соображаю, что я несу! (Вздыхает).

Ладно, что ж делать, буду соображать теперь насчет поисков кудрявой невесты.

(Появилась ВИКА).

ВИКА. Очередной привет женихам!

Женихи, женихи!

Вам бы только хи-хи-хи.

Ну а бедненьким девчушкам

Слезы, горе, да грехи!

ВАСЯ. Это неправда.

ВИКА. Зато в рифму! Ну - а где же наша миленькая, чудненькая

Тамарочка Львовна?

ВАСЯ. На кухне, пирог с рыбой готовит.

ВИКА. Ох-х! Да уж лучше б ей рыбку в речку обратно бросить, ну а

на пироги меня, идиотку, пустить. Нет, вы представляете, какая я кретинка? Стала при вас ее подкалывать, забыв, что мне же на днях сборник стихов издавать, а денег нет. Может, Тамарочка Львовна мне займет, они люди зажиточные. Ладно, отправляюсь к ней с покаянной рожей исполнять романсы насчет финансов.

Есть финансы –

Есть романсы.

Нет финансов –

Нет и шансов

На издание романсов.

(Направляется на кухню).

ВАСЯ. Постойте! Так вам нужны деньги?

ВИКА. Они, они, родимые…

ВАСЯ. И сколько требуется?

ВИКА. Ну, тысчонок 50 деревянных, полагаю, хватит.

ВАСЯ. И вы их получите.

ВИКА. От кого?

ВАСЯ. От меня.

ВИКА. Вы это что же… серьезно?

ВАСЯ. А я, знаете, всегда очень серьезен. Как-никак, со свиньями

всю жизнь, как ишак, работаю. А это вам не какие-то легкомысленные людишки. Не-ет, свиньи шуток не понимают, они требуют серьезного к себе отношения. Конкретные зверюги!

ВИКА. Но ведь я-то человек, извиняюсь…

ВАСЯ. Ну, у каждого свои недостатки.

ВИКА. Что ж, со временем постараюсь исправиться.

ВАСЯ. Только знаете, чего я попрошу от вас за это?

ВИКА. И чего же?

ВАСЯ. Побудьте этим вечером моей невестой.

ВИКА. Че-го? Это в ка… ком же смысле?

ВАСЯ. Не подумайте ничего плохого. Все будет вполне прилично.

Понимаете, у меня умирает любимая тетя, и ее последняя и заветная воля – это увидеть мою невесту, чтобы уйти затем на тот свет со спокойной душою.

ВИКА. Ах! Как это поэтично! Я напишу об этом балладу типа «Марш

Мендельсона у гроба». Например, ну такой текстишко…

Нет невесты краше,

Чем моя Дуняша.

Краше только в гробики кладут…

Не то! А если…

Подвенечное платье!

Ты в измученном гробе

Взор усталый ласкаешь

Озверелых людей…

Да, постойте, а Лариса-то что - разве не согласилась стать вашей невестой?

ВАСЯ. Увы.

ВИКА. Жаль… Ну а каких-то других знакомых девушек у вас разве

не найдется для этой роли?

ВАСЯ. За исключением знакомых девушек-свиней у меня никого нет.

ВИКА. Как это поэтич… трагично. Ну а я, значит, полагаете, вашей

тете могу понравиться?

ВАСЯ. Особенно ваши кудри.

ВИКА (удивлена). Кудри? А при чем тут мои кудри?

ВАСЯ. Ни при чем. Абсолютно. Просто я сейчас случайно вообразил,

что – ах, а как бы свинкам моим кудри-то оказались к лицу! Как это было бы поэтично!

ВИКА. Нет прекрасней зверей, чем свиней

В обрамлении пышных кудрей.

Глянешь на такую хрюшу –

Благодать сойдет на душу.

ВАСЯ. Здорово!

ВИКА. Что же, хорошо, ради моего сборника… в смысле ради вас я,

блин, в лепешку расшибусь, чтобы понравиться вашей тете. Как говорится – постараюсь не ударить кудрями в грязь. Ну и когда ж мы выходим?

ВАСЯ. Сей же час. Только приоденьтесь, пожалуйста, во что-нибудь

этакое… невестинское, свадебное.

ВИКА. Но у меня нет ни фаты, ничего.

ВАСЯ. Ну, накиньте что-нибудь типа этого, чтобы согреть перед

смертью душу моей незабвенной тети.

ВИКА. Ладно, я постараюсь. Подключу фантазию!

Приветливый гроб,

Начало начал.

Ты в жизни у нас

Надежный причал!

(Уходит).

(У Васи зазвонил телефон).

ВАСЯ. Да, мамуль? Как, тетя Поля опять тебя вызывала? И снова

Манька за тобою к ней прошмыгнула? О, Господи! Да у тетечки от нее уж, поди, на глазах такие мозоли, какие у меня были в турпоходе на пятках! Поплескала, значит, моя кузина тете в ротик бульончику и тут же слиняла? После чего тетя с умилением сказала, что у Манечки грудь-то, мол, ну точь-в-точь, как у ее Марты?.. Что-о-о!? Поинтересовалась затем, какая грудь у моей невесты? И ты в угоду ей сообщила, что грудь… большая?! Ну мама!! Ну и где, где ж я теперь, по-твоему, еще и крупнокалиберную грудь-то для тети достану? Из кармана? Но я же не фокусник! Слушай, мам, а, может, поторгуешься с тетей Полей, уломав ее хотя бы на одни кудри? Что? Тетя без грудей очень расстроится? Ну да, да, видимо, ты права – если тетя сочтет, что Манька больше моей невесты на ее покойную дочку похожа – то… (Вздыхает. Уныло). Что ж, ладно – а что делать? Стану хлопотать теперь еще и насчет этого. (Отключил телефон). Боже милостивый! Теперь еще и женская грудь мне свалилась на голову!

(Появилась ЛАРИСА.)

ЛАРИСА. И опять не он!

(ВАСЯ хватает букет и бросается

перед ней на колени).

ВАСЯ. Лариса! Наконец-то я осознал, что не могу жить без вас!

(Из кухни появляется ИВАНЕНКО,

роняет ложку).

ИВАНЕНКО. Ах! Как это поэтично!

ЛАРИСА (Васе). Офонарел?

ИВАНЕНКО. Глупенькая! Да он же полюбил тебя с первого взгляда!

ВАСЯ. На коленях умоляю – станьте, станьте же любимой моей сви…

женою!

ИВАНЕНКО (с умилением). Опять волнуется, бедненький…

ЛАРИСА. О, Господи, да я же вам уже объясняла, что полюбила

другого!

ИВАНЕНКО. То… то есть как это другого? Васенька же тебе этой

ночью даже приснился!

ЛАРИСА. Кто – он!?

ИВАНЕНКО. Ну!

ЛАРИСА. Да нет, нет… (Крестится). Мне, слава Богу, такие кошмары давно уж не снились…

ИВАНЕНКО. Но ты же мне сама утром откровенно созналась, что видела во сне своего спасителя!

ЛАРИСА. Мамуля! Это - недоразумение. Меня спас не он.

ИВАНЕНКО. То есть как? Он же сам мне признался, что защитил

тебя, Ларису Иваненко от каких-то пьяных футбольных фанатов. Да ты и сама мне об этом рассказывала.

ЛАРИСА. Рассказывала. Но только о совершенно другом человеке.

Который на самом-то деле меня и спас.

ИВАНЕНКО. Ну нич-чегошеньки не пойму! (Васе). Но ведь это же

вы ее защитили?

ВАСЯ. Видите ли… Не совсем… Нет, я и впрямь защитил. Но только,

как оказалось, не ее, а совершенно постороннюю, никому не нужную девушку. И даже по недомыслию ею увлекся немножко. Но стоило мне лишь увидеть ее грудь… (Кивает на Ларису) то есть вашу дочь, как – все! Втрескался, как не знаю, кто! (Стукается лбом о пол). Лариса! Умоляю – выходите за меня замуж!

ЛАРИСА. Перестаньте. Да если вы даже чугунной своею башкой у

нас пол насквозь проломите, то и тогда этим ничего, кроме сквозняка, не добьетесь.

ИВАНЕНКО. Ну а по-моему, Ларисоч… Ой, пирог, пирог! (Убегает на

кухню).

ВАСЯ (придвигаясь на коленях к Ларисе). Лариса! (Удар головой о

пол). Но ведь я вас люблю! (Удар).

ЛАРИСА. Неужели? Ну а мне показалось, что вы втюрились с потрохами в нашу незабвенную Аллочку.

ВАСЯ (истово крестится букетом). Вот ей-Богу – бес, бес попутал!

Соблазнил ведь, подлец, на какой-то момент ее впалой и тщедушной груденкой.

ЛАРИСА. Мои соболезнования. А вот мне, в сто сорок первый раз повторяю, куда больше вас понравился мой вчерашний спаситель.

ВАСЯ. Да, а как, кстати, его зовут?

ЛАРИСА. А что?

ВАСЯ. А то, что имею некие смутные подозрения…

ЛАРИСА. Какие?

ВАСЯ. Но сначала – его имя?

ЛАРИСА. Ну, допустим, Игорь, и что?

ВАСЯ. Ну да, да! Наверняка это он!

ЛАРИСА. О чем вы?

ВАСЯ. Где он вас защитил?

ЛАРИСА. Возле кафе «Русский румяный блин».

ВАСЯ. Ну точно! Все совпадает! Именно там-то этот отъявленный

блиноед вечно и пропадает .

ЛАРИСА. Кто – Игорь?..

ВАСЯ. Итак, значит, говорите, у него стройные, как и у меня, ноги?

ЛАРИСА. Да…

ВАСЯ. Широченные плечи?

ЛАРИСА. Очень.

ВАСЯ. Черные, густые, как у старого пса, брови?

ЛАРИСА. Ну не как у пса, но…

ВАСЯ. Ну а в придачу синие-пресиние глаза – ну прямо, как

васильки… на помойке.

ЛАРИСА. Ну да, да, синие! И – что?

ВАСЯ. А то, что это – Игоречек Захаров. Когда-то первый ловелас

нашей 29- й школы.

ЛАРИСА. Ну а… родинка на левой щеке у этого вашего Игоря есть?

ВАСЯ. Ну а как же! Как же! Полный набор покорителя дамских

сердец!

(Пауза).

ЛАРИСА. А он что, и правда… гулял?

ВАСЯ. Он? Ну, если по правде, то с первого и по десятый класс ни одной мало-мальски смазливой девчонки мимо не пропустил. Более того. Умудрился даже соблазнить такую закоренелую матерую старую деву, как учителка географии. Сказать, какая у нее нарисовалась пузень после «дружбы» с Игоречком? Во – как глобус!

ЛАРИСА. Так это что… правда?

ВАСЯ. Клянусь! Ну хотите, в доказательство эти цветы сожру?.. С

сахарным песком.

ЛАРИСА. Но он, может, хоть сейчас-то исправился?

ВАСЯ. Ага, щас! Полагаете, этот молодой бровастый паук возле

«Русского румяного блина» понапрасну ставит свои сети на русских румяных красавиц? Не удивлюсь, если и эта его драка с фанатами из-за вас – всего лишь его ловкая инсценировка.

ЛАРИСА (задумчиво). Вот ведь какой… Ну а с виду…

ВАСЯ. А вот этим-то он и берет. Что с виду весь такой

положительный. Впрочем, хватит о нем. Лариса! Да, я мечтаю на вас жениться, но если вы против, то хотя бы окажите мне одну небольшую услугу.

ЛАРИСА. Услугу? Какую?

ВАСЯ. Да я вам уже о ней толковал. Навестите со мной мою тетю

под видом моей невесты

ЛАРИСА. Но это, вероятно, надолго?

ВАСЯ. Ну что вы! Два-три часа от силы.

(ЛАРИСА колеблется.)

Ну пожалуйста!

ЛАРИСА. Н-ну хорошо…

ВАСЯ. Спасибо! Вот только… не могли бы вы для начала заглянуть в

парикмахерскую?

ЛАРИСА. Я? Зачем? У меня что-то на голове не в порядке?

ВАСЯ. Да у вас-то на ней все в порядке, а вот у тетечки в голове

имеется один ма-аленький пунктик.

ЛАРИСА. Какой?

ВАСЯ. Представляете, давняя ее мечта - это увидеть мою невесту с

кудрями.

ЛАРИСА. И что?

ВАСЯ. Вот я и прошу вас – завейтесь.

ЛАРИСА. Я!?

ВАСЯ. Исключительно ради тети!

ЛАРИСА. Ну уж нет! Спасибо! Вам это надо – вы и завивайтесь.

Хоть ради своей тети, хоть ради дяди, хоть ради своего старого и доброго знакомого – участкового психиатра!

ВАСЯ. Но ведь парикмахерская в вашем же доме! И потом, я за все

заплачу. Вот деньги. На сдачу можете купить себе грузовик-другой бигудей.

ЛАРИСА. Купите их для своих волосенок!

ВАСЯ. Ну я умоляю! Ну а главное…

ЛАРИСА. Что?

ВАСЯ. Главное – что после этого визита к тете вы сразу ж, надеюсь,

всех на свете Игорьков позабудете.

ЛАРИСА (поколебавшись). Н-ну хорошо… Ждите! (Уходит).

ВАСЯ. Боже милостивый! Ну и в передрягу же я вляпался! Просто

голова кругом! Удивляюсь, как же у меня у самого-то из-за всей этой кутерьмы мозговые извилины еще не закрутились колечками!

(Появилась ИВАНЕНКО с ложкой).

ИВАНЕНКО. Представляете, Васенька – едва пирог не сгорел!

ВАСЯ. Ничего страшного, вызвали бы пожарных.

ИВАНЕНКО. Полагаете, что они бы стали есть эту гадость? Да, а где

Ларочка?

ВАСЯ. В парикмахерскую отправилась.

ИВАНЕНКО. Зачем?

ВАСЯ. Кудри завивать.

ИВАНЕНКО. Кудри? Погодите. Так это что же… она согласилась-таки

пойти за вас замуж?

ВАСЯ (неопределенно). В некотором смысле…

ИВАНЕНКО. Ох, хоть бы и впрямь-то пошла за вас, бестолковая.

(Садится). Пожалуйста, налейте мне водички, Васенька, да побольше.

ВАСЯ. Ванну принять решили?

ИВАНЕНКО. Нет. Во рту пересохло.

ВАСЯ. Один момент. (Взяв у нее ложку, наливает туда воды из

графина и так дает ей выпить несколько ложек).

ИВАНЕНКО. Ну все, все, сейчас нафиг утопите… Ах, я, Васенька,

так волнуюсь, так волнуюсь! Вообразите – чувствую себя, как в кресле у зубного врача!

ВАСЯ. Ну а я себя – как в кресле у гинеколога, что ли, а, Лев Тамарыч?

ИВАНЕНКО. Можно сказать, судьба дочери на волоске. Ведь

девушкой, чистой, невинной девушкой все была и вдруг бац! - и женщ… и невеста!

(Распахнулась дверь, и -

торжественно появилась ВИКА. Ее наряд –

некая смесь «свадебного» и «траурного».

Держит небольшой похоронный венок).

ВИКА. От роддома до морга

Путь довольно большой.

И пройти нам бы надо

Его с чистой душой.

Сделай шаг – и подумай.

Ты подумай, родной.

Не в навоз ли вступаешь

Своей бренной ногой?

ИВАНЕНКО (в шоке). Ну ити-ить твою!..

ВИКА. Здравия желаю! Невеста для умирающей по вашему

приказанию прибыла!

ИВАНЕНКО. Кто-о-о? Неве-еста?

ВИКА. Так точно! Для товарища жениха!

ИВАНЕНКО. Это ты-то, траурная мочалка с жиденьким веночком, его невеста?

ВИКА. Я! Прошу любить и жаловать!

ИВАНЕНКО. Но ведь моя Лариса его невеста!

ВИКА. Лариса? Да какая ж она невеста, когда он меня, меня десять

минут тому назад попросил обмундироваться его суженой.

ИВАНЕНКО (ядовито). Да-а? А уж я-то грешным делом решила, что

ты это за какого-то покойника жизнерадостно замуж намылилась.

ВИКА. Нет. За него. Потому как Василий пообещал мне за это

пятьдесят…

(ВАСЯ украдкой показывает ей кулак).

Пятьдесят раз сказать спасибо.

ИВАНЕНКО (Васе, с поклоном). Спаси-ибо! Так ты это что ж, мил

жених, со своей-то рязанской рожей, да в турецкие султаны решил податься? Этакий гаремчик у себя на Руси замутить надумал?

ВАСЯ. Ужаснейшее стечение обстоятельств, Тамара Львовна!

ИВАНЕНКО. Да ты это что ж, греховодник, по невесты уже, как по

грибы ходишь?

ВАСЯ. Да это не я! Это все тетя, тетя!

ИВАНЕНКО. А при чем тут тетя?

ВАСЯ. Понимаете, это така-ая своенравная фрау! Вот загорелось ей

на днях невесту мою увидеть с кудрями – ну, она и давай гундеть: «Хочу кудри, хочу кудри ее увидеть!» Чтобы вот такие, как у вас, значит, к примеру, или как у какого-нибудь барашка.

ВИКА. Спасибо, сравнили!

ВАСЯ. Ну вот мне и пришлось попросить вас стать моей невестой.

ИВАНЕНКО. Х-ха!

ВИКА. Что ж… теперь понятно, для чего я наряжалась невестой, как идиотка! Тьфу! Ну а теперь скажите – так я иду или нет с вами к вашей тете?

ВАСЯ. Извините, но уже нет. Я иду к ней с Ларисой.

ВИКА. Понятно. И спасибо за прямоту… ваше свинячье сиятельство!

Нужна ль сейчас поэзия в России?

Я не знаю. Я дать могу вам лишь другой ответ.

Когда в стране большие деньги в силе –

Свинья в России - больше, чем поэт!

(С размаху надевает Васе венок на

голову и уходит, хлопнув дверью).

ВАСЯ (ошеломлен). Да как… как она посмела!?

ИВАНЕНКО. Не обращайте внимания, Васенька. Ну что с нее

возьмешь – провинциальная поэтка средней руки. И в вашем святом, вашем благословенном свиноводстве она, ясно, ни уха, ни рыла. Лучше расскажите, как вы после этого вышли на прямоволосую мою Лару.

ВАСЯ. А, да! Ну а потом, после кудрей-то тете бац! – и загорелось

увидеть у моей невесты в придачу еще и большую грудь.

ИВАНЕНКО. Грудь?

ВАСЯ. Ну! Типа, как у вашей Ларисы. Вот я и попросил у Ларисы грудь напрокат… то есть попросил вашу Ларису стать моей невестой. Уж у нее-то груденка – ого-го! Как говорится – дай Бог каждому!

ИВАНЕНКО. Хм! Ну а не проще ли тогда вашей тетушке было

соизволить самой стать вашей невестой? Полагаю, уж данная-то кандидатура устроила бы ее на все сто.

ВАСЯ. Нет, это исключено.

ИВАНЕНКО. Почему?

ВАСЯ. Да потому что для этого у тетушки нет в наличии ни кудрей,

ни соответствующих грудей, ни времени. Напоминаю вам, что она – умирает.

ИВАНЕНКО. Тогда тем более зачем ей кудрявая, да грудастая

невеста? Уж ее-то в ее состоянии вполне бы могла устроить даже и слегка лысенькая ваша избранница судьбы.

ВАСЯ. Ни в коем случае. Ведь я же вам уже объяснял, что все это

оттого, что ее покойная дочка Марта была с этими… (показывает «груди») и вот с этими… (показывает «кудри». Спохватившись, снимает наконец венок с головы).

ИВАНЕНКО. Так потому-то вы и отправили мою Ларочку на завивку?

ВАСЯ. Разумеется!

ИВАНЕНКО. Воображаю мою малышку с кудрями!

(Появилась ЛАРИСА. Она наполовину –

слева направо – кудрявая).

ИВАНЕНКО (в шоке). Доченька!..

ЛАРИСА (с возмущением, Васе). Да это что ж это такое-то – а!?

ИВАНЕНКО. Ларочка, что с тобою!..

ЛАРИСА. Это какого ж лешего ты наплел, что Игорь последняя

кобелина!?

ИВАНЕНКО. Какой Игорь? Какая последняя кобелина?

ЛАРИСА. Какая последняя кобелина? Да та самая, что защитила меня

вчера от футбольных фанатов! Нет, мама, ты представляешь? Сижу я сейчас в парикмахерской, завиваюсь и вдруг – мобильный! И знаешь, кто звонит?

ИВАНЕНКО. Кобелина последняя?

ЛАРИСА. Ну да! Игорь! То есть, он вовсе не последняя кобелина, а…

ИВАНЕНКО. Предпоследняя?

ЛАРИСА. Да нет! Короче, я все-то ему сгоряча и выложила - и про

его славные половые подвиги в 29-й школе, и про их невинную перезрелую географичку, пузатую от него, словно глобус, и…Словом – все!

ИВАНЕНКО (с недоумением). Про его славные половые подвиги?..

Про невинную пузатую географичку?..

ЛАРИСА. Ну! Короче, всю ту чушь, что мне про Игоря вот этот вот

приблудный свиновладелец наплел. Ну и что же ты, мамуль, думаешь?

ИВАНЕНКО. Я? Да я и думать-то обо всем этом стесняюсь.

ЛАРИСА. Так вот. Во-первых, географию у Игоря в школе преподавал

маленький и лысоватый мужчина. Хотя и правда пузатый не по годам. Во-вторых, учился Игорь не в 29-й, а в 12-й школе. Ну и наконец фамилия у него не Захаров, а Красноштанов! (Васе). Ну и что ты на все это скажешь?

ВАСЯ. А можно, я промолчу?

ЛАРИСА. Даже и не мечтай! А ну, отвечай немедленно – зачем ты все это о нем наврал?

ВАСЯ (падает перед ней на колени). Из-за любви! Из-за одной только

любви к тебе! Выходи за меня замуж!

ЛАРИСА. Опять двадцать пять! Да ну уж не-ет! На своей тете давай

успевай женись! Ну а меня у памятника Ленину Игорь ждет дожидается!

ИВАНЕНКО. Игорь?

ЛАРИСА. Да! Причем ждет меня с паспортом!

ИВАНЕНКО. С паспортом? Зачем?

ЛАРИСА. Зачем? Да затем, чтобы нам прямо сейчас же пойти и подать заявление в ЗАГС!

ИВАНЕНКО (потрясена). Ма-ать моя… Половые славные подвиги..

Пузатый не по годам учитель по географии… Предпоследняя кобелина полукудрявую мою дочь в ЗАГС ведет… Беременный пирог вот уж девятый месяц как сладострастно на кухне попыхивает… Сколько всего и сразу на мою несчастную материнскую голову!

ЛАРИСА. Мама, а где мой паспорт?

ИВАНЕНКО. Паспорт? А, да. (Достает). Вот... Ну а теперь

полюбуйся в зеркало на свою черепушку. И вот такую-то, извиняюсь, тыковку ты намереваешься торжественно нести в ЗАГС?

ЛАРИСА (смотрит в зеркало). О, Господи… Ладно, вернусь в

парикмахерскую, спрошу, что будет быстрее – или тут до конца завить, или

тут обратно развить… Ладно, все, побежала! (Убегает).

(У Васи зазвонил мобильный).

ВАСЯ. Да, Алексей Петрович, я слушаю… Да вы что! Уже!?

Какой кошмар! Ну хорошо, я понял. Пока. (Отключил телефон). Ну а вот теперь, Тамара Львовна, все – это конец!

ИВАНЕНКО. О чем вы?

ВАСЯ. Вы это что ж, полагаете, похоронный этот веночек здесь

оказался случайно? Не-ет, со смыслом! Не зря!

ИВАНЕНКО. Бо-оже мой! Да неужели ваша тетечка или, страшно

даже сказать, какая-нибудь свинка у вас подохла?

ВАСЯ. Да нет. Новости другие, хотя и тоже поганые.

ИВАНЕНКО. И какие ж?

ВАСЯ. Мой бухгалтер звонил, говорит, банк кредит вернуть требует.

ИВАНЕНКО. И что?

ВАСЯ. А то, что чем же я его верну, если тетушкино наследство

уплывает у меня из-под носа прямо в Манькины загребущие ручонки?

ИВАНЕНКО. Ая-яй!

ВАСЯ. Так что еще чуть-чуть, и скоро ни мне кушать будет нечего,

ни моим свинкам, ни бедненькому сиротке тигренку Тимоше. А ведь ему-то, малютке, особое питание требуется. Мясо!

ИВАНЕНКО. Свинина?

ВАСЯ. Боже упаси! Да Тимоша на дух ее не переносит!

ИВАНЕНКО. А он у вас… извиняюсь, какой веры?

ВАСЯ. Понятия не имею. Никогда не интересовался его сокровенной

тигриной верой, считая, что это слишком интимно. В общем, короче, Тамара Львовна, веночек уже имеется, теперь для меня дело за малым… (Скрещивает руки на груди и возводит глаза кверху).

ИВАНЕНКО. Ах, ты, Господи, да что ж теперь делать-то, Васенька?

ВАСЯ. Что? Или мне вслед за тетушкой на небеса отправляться, или…

ИВАНЕНКО. Или?

ВАСЯ. Или невесту скоропостижно искать, Тамара Львовна. Да не абы

какую, а чтобы непременно с этим (показывает), да с этим (показывает).

ИВАНЕНКО (задумчиво). Хм!.. Ладно, попытаюсь-ка знакомых своих

обзвонить. (Звонит по мобильнику). Мария Никитична? Это Тамара, которая, страшно сказать, Львовна, вас беспокоит. Машенька Никитична, золотце, скажите, а у вас случайно нету девушки знакомой на выданье? Почему интересуюсь? Да познакомилась тут через Лару с одним приятным молодым человеком – ну и… Есть, значит, у вас такие? Чудненько! Но только нюансик один, Машечка Никитична… Какой? Понимаете, нам необходима не обыкновенная девушка, а чтобы непременно с кудрями и… гм, гм… с достаточно выдающейся такою, знаете, грудью. Почему? Я вам потом объясню. Главное сейчас – как можно скорее ее найти. Ах, вам надо подумать? Что ж, подумайте, я подожду. (Васе, шепотом). Думает! Даже отсюда слышу, как она там скрипит мозгами… Что? Есть такая!? Так дуйте, дуйте ко мне с нею прямо сейчас! Что? Ах, приболела деваха? Так, так… (Васе, шепотом). В венерологическом отделении невестушка наша сейчас

обследуется. Подцепила кое-что в Таиланде у тамошней гейши. Подойдет?

(ВАСЯ отчаянно машет руками).

Нет, Машуня Никитична, наш жених категорически не согласен. Почему? Ну… говорит, сам, мол, только что на днях выписался оттуда, из венерологич…

(ВАСЯ опять машет руками).

Из Таиланда. И ему дико там не понравилось. Так что… До свиданьица!.. Та-ак, а теперь… Софья Петровна? Пламенный приветик. Это Тамара Львовна. А я к вам с просьбочкой, Софья Петровна. Видите ли, невесту ищу для одного молодого человека… Нет, не родня, но такой славный… Но есть условие, Софья Петровна. Какое? Невеста обязательно должна быть при кудрях и с довольно-таки внушительной этой… грудью. Да, вот такие уж, понимаешь, закидоны мужские. Жених, впрочем, готов заплатить за содействие. Что? Надо подумать? Ясненько. (Васе, вполголоса). Думает. Хотя сначала и слегка прибалдела от наших запросов… Есть у вас такая!? Прекрасно! Что, что говорите? Так, так… понятно. (Васе, шепотом). Кандидатка с одною ногой… Но зато, Софья говорит, ну такая, такая нога шикарная – просто с ума сойти!

(ВАСЯ отрицательно мотает головой).

Нет, Софья Петровна, увы, но, жених не согласен. Почему? Ну… видите ли… и у него тоже одна нога…

(ВАСЯ машет руками

и показывает ей обе свои ноги).

…заболела, вот он и…Словом, извиняйте! (Васе). Опять облом.

(ВАСЯ вздыхает).

Ладненько, тогда… (Звонит). Маргарита Захаровна? А это Тамара Львовна вас беспокоит. (Громко). Тамара Львовна!!.. (Васе). Слышит неважнецки, в годах дамочка… Маргарита Захаровна, невесту я ищу для одного человека, девушку!.. Девушку!!.. (Бормочет). А, чтоб тебя пожилые волки съели… И чтобы девушка обязательно была кудрявой!.. Кудрявой!! И с грудью!.. С большой грудью!!.. (Васе). Ну ничего не слышит, бедненькая… Что? Ах, нету у вас таких знакомых дедушек? (Васе, фыркнув). Дедушек!.. Ну да ничего, Маргарита Захаровна! Мы тогда и сами, сами подыщем подходящего дедушку! С кудрями до плеч! И с изящной фигуркой, как у самой у Ангелы Меркель… то есть, извиняюсь, как у самой у Анджелины Джоли! И к тому же во-от с такой обалденной грудью! До свиданья, Маргарита Захаровна!.. До свиданья!!.. О, Господи… Та-ак, кому бы еще-то звякнуть? Хм! А уже ведь и некому. Николаева - в командировку слиняла, Кривошеева - в Турции пузо свое коптит на пляже, Ильина под старость лет вспомнила молодость и

в роддом загремела… Все! Некому больше мне звонить, Васенька! Увы!

(ВАСЯ поник.

В дверях с сумками появилась ЯНА).

ЯНА. Теть Тамара, выручайте!

ИВАНЕНКО. Как, Яночка, ты еще не уехала?

ЯНА. Представляете, заглядываю в универмаг на автовокзале –

опаньки! Грим театральный! А я-то его в городе у вас целых два дня не покладая ног искала! Ну а деньги уже все потратила! Займите три тысячи!

ИВАНЕНКО. Легко. А на автобус не опоздаешь?

ЯНА. Так через час еще один к нам в Сосновку… Эй, а чем это у вас

на кухне попахивает?

ИВАНЕНКО. Ай, батюшки! Пирог! (Убегает).

ВАСЯ. Ну а, кроме грима, вашему театру что-нибудь еще-то

требуется?

ЯНА. А что?

ВАСЯ. Да вот… Признаться, и я искусством порою интересуюсь.

В свободное, так сказать, от беспробудного свинства время.

ЯНА. От… какого свинства?

ВАСЯ. Видите ли, я – довольно крупный свиновладелец, имею свою

огромную ферму.

ЯНА. Заливаете?

ВАСЯ. Ну что же мне теперь в доказательство – похрюкать? Итак,

что вам в театре нужно?

ЯНА. Ох, даже и сказать-то боюсь.

ВАСЯ. Говорите, не бойтесь.

ЯНА. О небольшом автобусе мы мечтаем. Для гастролей. Но у вас,

наверное, таких деньжищ…

ВАСЯ. Считайте, что автобус у вас в сумке.

ЯНА. Это что… шутка юмора?

ВАСЯ. Ни в коей мере. Однако и я в свою очередь имею к вам одну

небольшую просьбу.

ЯНА. Ко мне? И какую?

ВАСЯ. Вы не могли бы сыграть мою невесту?

ЯНА. Чего-о-о?

ВАСЯ. Мою невесту. Сыграть.

ЯНА. В смысле?

ВАСЯ. У меня умирает тетя. И ей смерть, как охота увидеть перед

смертью мою невесту.

ЯНА. А она что – иначе откажется умирать?

ВАСЯ. Элементарно. Вы еще просто не знаете моей тети. Но если она

сегодня увидит мою невесту, и та ей приглянется, то я получу от тетечки огромнейшее наследство.

ЯНА. А без невесты она его что, не даст?

ВАСЯ. Даст. Но не мне.

ЯНА. А кому?

ВАСЯ. Моей двоюродной сестре Маньке.

ЯНА. Ну а ей, вероятно, для этого старушке жениха предъявить надо?

ВАСЯ. Слушайте, это все требует долгих и нудных объяснений.

Просто за неимением времени я вас прошу – изобразите мою невесту, и все. Это займет у вас от силы два или три часа.

ЯНА. Но я на последний автобус тогда не успею.

ВАСЯ. Я закажу для вас такси.

ЯНА. До самой Сосновки?

ВАСЯ. Хоть до Рио-де-Жанейро. Короче, сыграйте эту крохотную

рольку – и получите для своего театра искомый автобус. Так как?

(ЯНА напряженно размышляет).

Ну и?

ЯНА. Нет. Я не смогу сыграть вашу невесту.

ВАСЯ. Но почему!?

ЯНА. Я уже помолвлена.

ВАСЯ. Вот и отлично! Вот и порепетируешь!

ЯНА. «Порепетируешь!..» А ты хоть знаешь, кто у меня жених?

ВАСЯ. Кто?

ЯНА. Семибратов Миша. Кузнец. Мордень – во! Кулачищи – во!

Да узнай он, что я в невесты подалась тут нелегально, то от меня и мокренького местечка не останется.

ВАСЯ. Ну и откуда он об этом узнает? Я ведь ни телевидения,

ни газетчиков к тете не приглашал.

ЯНА. Ну а вдруг? Да и к тому же… суеверная я. Боюсь.

ВАСЯ. Чего?

ЯНА. Что если я невесту сейчас сыграю, то сглазю, и не видать

мне потом настоящей-то свадьбы, как своих ушей.

ВАСЯ. Ерунда. Предрассудки.

ЯНА. Вполне возможно. Но только я во все это верю. Так что мое

последнее слово – нет!

ВАСЯ. Ну тогда все пропало!

ЯНА. Что – все?

ВАСЯ. Не получу я наследства, и три тысячи моих свинок пропали.

ЯНА. А ты поскорее их скушай, пока они не пропали.

ВАСЯ. Не говори глупости. Да и к тому же еще и тигренок мой пропадет.

ЯНА. Кто?

ВАСЯ. Тигренок.

ЯНА. Какой тигренок?

ВАСЯ. Тимоша. Тимка. Которого мне месяц назад подарили.

ЯНА. Вот здорово!

ВАСЯ. Что? Что пропадет и тигренок?

ЯНА. Да нет! Ты представляешь – а ведь и у нас есть свой тигренок,

Лизка. Она любит очень лизаться – вот мы ее так в театре и назвали. Один

наш актер ездил недавно в Индию и украдкой привез ее оттуда.

ВАСЯ. Вот ведь совпадение!

ЯНА. Удивительно!

ВАСЯ. Ну и что, ты еще и теперь желаешь гибели моего Тимки?

ЯНА. Я? Да с чего ж я ее желаю?

ВАСЯ. Но ты же отказываешься невесту мою сыграть. А это

означает, что я не получу тетиного наследства, не рассчитаюсь за кредит в банке, ну а в результате все мои свинки вместе с Тимошей пропадут с голоду.

ЯНА. И ты тоже?

ВАСЯ. Да нет, я-то не пропаду.

ЯНА. Почему?

ВАСЯ. А я хитрый. Я в тюрьму сяду. И меня там всю жизнь бесплатно

кормить будут.

ЯНА. Шутка?

ВАСЯ. Разумеется. Хотя и печальная.

ЯНА. Понятно.

ВАСЯ. Ну так как – сыграешь?

ЯНА. Гм!..

ВАСЯ. А представляешь, как наши Лиза с Тимошей вырастут,

поженятся, и у них у самих тигрятки появятся…

(ЯНА колеблется).

Ну а какую необычайную звериную свадьбу мы могли бы им забабахать! Пригласили б на нее коз, коров, свиней, ваших актеров, других животных …Ой, и опять я что-то не то…

ЯНА. Ну хорошо! Ради счастья Лизочки я, так и быть, сыграю вашу

невесту!

ВАСЯ. Спасибо!

ЯНА. Ну а тигрят мы сразу же сведем вместе, чтобы они с детства

привыкали друг к другу.

ВАСЯ. Отличная идея.

ЯНА. Но один вопрос.

ВАСЯ. Какой?

ЯНА. Где же наши зверята жить-то будут?

ВАСЯ. Разумеется, у меня.

ЯНА. Здрасьте-приехали! А это еще с чего?

ВАСЯ. Ну… Понимаешь ли, у меня тут знакомый директор

мясокомбината. И есть возможность брать для тигрят по дешевке великолепнейшую баранину.

ЯНА. А я уж думала, ты собираешься потчевать их свининой.

ВАСЯ. Я? Тимошу? Свининой!? Да я скорее собственной грудью

его кормить буду!

ЯНА. Он не любит свинину?

ВАСЯ. Терпеть не может. Ну а ваша Лиза любит баранину?

ЯНА. Ой, а я как-то забыла об этом ее спросить. А вот молочко

она хлещет – ну просто мамочка моя родная! У нас же неподалеку, кстати, коровья ферма. Вот Лиза с Тимошей бы и лакали молочко в свое удовольствие.

ВАСЯ. Ага. Чтобы через два-три месяца они у вас там замычали?

ЯНА. Предпочитаешь, чтобы здесь они заблеяли от твоей хваленой

баранины? Ну уж нет! Никогда наша Лиза не будет блеять!

ВАСЯ. Ну а как же автобус для вашего театра?

ЯНА. Да скорее автобус заблеет, чем я отдам тебе нашу Лизу!

ВАСЯ. Ну хорошо! Месяц тигрята пускай живут у меня, ну а месяц

у вас. И так далее, по очереди.

ЯНА. А вот над этим можно еще подумать.

(У Васи зазвонил мобильный).

ВАСЯ. Минуточку… Да, мама? Что? Нотариус к вам уже приехал, но тете Поле внезапно стало совсем плохо? Час протянет, не больше? О, Господи! Что говоришь? Срочно везти невесту, пока тетя еще авторучку держать способна? Понял… (Рухнул на стул, подавленный).

ЯНА. Ну? И чего сидим? У нас же, как я поняла, всего час остался!

ВАСЯ. И все равно у нас ничегошеньки уже не получится.

ЯНА. Вот те на! Почему? Или ты считаешь, что я, я, Яна Богуславская

не сыграю какую-то паршивую, занюханную невесту? Да я знаешь, какую Джульетту в позапрошлом году сбацала? Зал обрыдался! (Падает перед ним на колени, в образе). О, мой Ромео! Милый мой Ромео! Нас ждут великие дела! Вставай, и нечего сидеть, как обалдевшее пришибленное полено! (Тянет его).

ВАСЯ. Перестань…

ЯНА. Тогда почему ж это у нас не получится?

ВАСЯ. Понимаешь, Ян, мы с мамой наврали тете, что невеста, мол, у

меня с кудрями, а у тебя хоть кол на голове теши.

ЯНА. Так, значит, по роли невеста кудрявенькая?

ВАСЯ. То-то и оно. И теперь из-за парикмахерской мы уже никак не

успеваем.

ЯНА. Х-ха! Вот бином Ньютона! (Достает из сумки кудрявый парик,

аккуратно его надевает). Ну и как? Годится?

ВАСЯ (оторопело). В-вполне…

ЯНА (пылко, в образе). О, мой возлюбленный! Жених мой

сизокрылый! Отныне я вся твоя, твоя навеки! И пылающее мое сердце – это твое сердце! Мои кудри – это твои кудри!

ВАСЯ. Крайне признателен, но только…

ЯНА. Ну что, что еще?

ВАСЯ. Дело в том, что помимо кудрей, тетя требует от моей невесты еще и…

ЯНА. Чего? Чего еще-то надо этой старой галоше?

ВАСЯ. Этого… грудей.

ЯНА. Ну а у меня это что, по-твоему? Пара прыщиков?

ВАСЯ. Моей невесте необходимы, как штык, очень большие груди.

ЯНА. Ну, у твоей тетечки и запро-осы!

ВАСЯ. А что делать? Видишь ли, у тети Поли дочь-покойница была

с кудрями и грудью – вот тетя и взяла фантазию видеть именно такой и мою невесту.

ЯНА. Что ж, пожелание зрителя – закон! (Достает из сумки грудь).

Такая сойдет?

ВАСЯ (оторопело). А… а что это?

ЯНА. Накладная грудь. Для театра.

ВАСЯ. Гру…

ЯНА. Грудь, грудь. Новехонькая, еще ненадеванная, последний писк

европейской моды. Сейчас там и мужики, и бабы – все только такие и носят… Ладно, отвернись. Да поживее! У нас совершенно нету времени, ну а мне позарез нужен мой гонорар – театральный автобус.

(ВАСЯ отворачивается, а ЯНА проворно

снимает платье и лифчик).

(Спиной к нему). Повернись. А теперь застегни мне эту фиговину сзади.

(ВАСЯ застегивает ей грудь, и ЯНА опять надевает платье).

Але-оп! Невеста! Впервые на цирковом нашем манеже! И как?

ВАСЯ. Амбивалентно…

ЯНА. Но только сразу предупреждаю, что накладной попы у меня

нету.

ВАСЯ. У меня тоже. Но ничего. Может, в пути успеем отрастить натуральные.

ЯНА. Остряк. Тебе бы водевили писать.

(Появилась ИВАНЕНКО).

ИВАНЕНКО. Пирог с рыбой готов! (Роняет ложку, изумленно).

Кто, кто это?

ЯНА. Не узнаем, теть Тамара?

ИВАНЕНКО. Я… Яна?

ЯНА. Так точно! Хотя и малость модернизированная под запросы

его тети.

ИВАНЕНКО. Ну ма-ать твою…

ЯНА. Вот, отправляюсь на премьеру – играть роль его невесты.

ИВАНЕНКО. Погодите, как, а пирог?

ВАСЯ. Некогда уже, Тамара Львовна.

ЯНА. Нам ведь тигренка срочно спасать надо.

ИВАНЕНКО. Да, Ян, а деньги? Три тысячи?

ВАСЯ. Я ей дам. Вперед!

(Торопливо под руку уходят).

ИВАНЕНКО (ошалело). Ну и ну-у! А ведь и вправду, похоже, что

есть, есть она, воля Всевышнего. И стоит лишь пожелать чего-то очень и очень сильно, как ну все, все сбывается – и желанная невеста в кудряшках, и могучие дамские груди, и даже пирог с тигряти… с рыбятиной!

З А Н А В Е С