Сергей БЕЛОВ

П О Д Ы С К И В А Ю Ж Е Н У. Н Е Д О РО Г О

(С Ч А С Т Л И В Ы Й Н О М Е Р)

(Комедия – мелодрама в двух действиях).

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

ИГОРЬ

АНАТОЛИЙ

ГАВРИЛОВА – мать Игоря

РАЯ -

СВЕТА – эти три роли может исполнить одна актриса

ЛЮДА -

Д Е Й С Т В И Е П Е Р В О Е

(Очень скромная однокомнатная квартира -

где и будут происходить все события.

Слева – кухня. Прямо в глубине – санузел.

Справа в глубине входная дверь.

ИГОРЬ в комнате накрывает стол,

на котором стоит незатейливый букет

цветов, бутылка вина, два бокала,

простенькая закуска.

Закончив приготовления, он критически

осматривает обстановку.)

ИГОРЬ. Ну вот. Скромненько и со вкусом.

(Звонок в дверь).

Молодчина, успел. (Кричит). Иду!

(Открывает дверь. Появилась РАЯ).

Здравствуйте, Рая!

РАЯ. Добрый день, Игорь.

ИГОРЬ. А разве он может при вас быть каким-то иным?

РАЯ. Вы очень любезны.

ИГОРЬ. Прошу!

РАЯ (присела за стол, осматривается). А у вас уютно. И довольно

чистенько.

ИГОРЬ. Как говорит моя мама: чистоплотность – это один из

основных моих недостатков.

РАЯ. Недостатков?

ИГОРЬ. Полагаю, что да. Судя по тому, сколько времени и

лошадиных сил она у меня отнимает.

РАЯ (с улыбкой). Так потому-то вы и решили жениться?

ИГОРЬ. Раечка!.. Да создать образцово-показательную семью

– это заветная моя мечта вот с таких пор! (Показывает невысоко от пола).

РАЯ (насмешливо). Неужели? И отчего ж вы тогда так долго с

этим тянули?

ИГОРЬ. Верите? – ну абсолютно не было времени! Каждый

день с утра и до вечера занимался исключительно наведением чистоты.

РАЯ. А, ну если так…

ИГОРЬ (открывает бутылку). Кстати. Ну и как вам позавчера в том кафе? Понравилось?

РАЯ. О, очень.

ИГОРЬ. Мне тоже. Так сказать, блаженствовал на седьмом небе, да еще рядом с таким ангелом. (Галантно целует ей руку.) Пока не

заявилась та компания молодых отморозков, и своим гоготом не вернула меня на грешную землю.

РАЯ. Могли бы и не возвращаться. Лично я их в упор не

замечала.

ИГОРЬ (разливает). Юные, жизнерадостные придурки. Так и

сорили деньгами. Интересно, и откуда у них столько бабок?.. Впрочем, извините, но я отвлекся.

РАЯ. Да ладно.

ИГОРЬ. Что вам положить?

РАЯ. Это. Это вот. И немножко вот это…

ИГОРЬ. Немножко! О, Господи! Да для вас, Раечка - хоть полтонны… Вот. Пожалуйста.

РАЯ. Спасибо.

ИГОРЬ. Ну а теперь... За наше столь приятное знакомство.

(Чокнулись, пьют, закусывают).

РАЯ. Игорь… а я что хотела у вас узнать…

ИГОРЬ. Да?

РАЯ. Я о том брачном объявлении, что вы давали в газете…

Ну, насчет знакомства с молодой женщиной с целью создания семьи…

ИГОРЬ. Так?

РАЯ. Ну и как … Многие ли дамы на него, как и я, отозвались?

Если, разумеется, это не секрет.

ИГОРЬ. Никаких секретов. Вы, Рая – двенадцатая.

РАЯ. И… и что? Неужели никто из тех кандидаток вас так и не

устроил?

ИГОРЬ. Полагаю, скорее, я – их.

РАЯ. Вы - их? Но почему? Ведь вы же весь и впрямь такой

положительный – не курите, не пьете…

ИГОРЬ. И практически не ем.

РАЯ. Чистоплотный, аккуратный, порядочный, любите животных, детей…

ИГОРЬ. И даже пенсионеров.

РАЯ. Вот видите. (С легкой иронией). Да вы же само, что

называется, совершенство.

ИГОРЬ. Есть, есть такой грех.

РАЯ. И до сих пор не подыскали себе жену?

ИГОРЬ. Понимаете, Раечка…

(Звонок в дверь).

РАЯ. Надеюсь, это не тринадцатый номер?

ИГОРЬ (с упреком). Рая! Но ведь я же, извиняюсь, ко всем своим

грехам еще и джентльмен… Иду-у!

(Открывает дверь. Появилась

ГАВРИЛОВА с сумками).

Мама!?

ГАВРИЛОВА. Картина Ван-Гогена - «Не ждали»! Ну, чао -

о, мой гениальный, мой несравненный сын! (Поставив сумки, звучно целует Игоря).

ИГОРЬ. Да, мам, познакомься. Это – Рая, моя знакомая.

ГАВРИЛОВА. Оч-чень приятно. Валентина Захаровна.

РАЯ. Рая.

ГАВРИЛОВА (Игорю). Ну – и чего встал, как конь Буденного на трибуне Государственной Думы? Волоки сумки на кухню.

ИГОРЬ. Увесистые.

ГАВРИЛОВА. Вот, пожрать принесла, чтобы мой гениальный

сын не окочурился с голодухи.

ИГОРЬ (с негодованием). Мама!..

ГАВРИЛОВА. Да-да-да – чтобы ты, дорогуша, не склеил тут

свои изможденные ласты.

ИГОРЬ (в отчаянии). Ну мама же!..

ГАВРИЛОВА (указывая на стол). Лучше скажи – ну вот чем ты

потчуешь даму? Какие-то дохленькие консервы, несчастный салатишко, уже покрытый приятными трупными пятнами, тощие бутерброды типа «Мечта дистрофика»… Ну а вино-то, вино… Да у нас алкаши в подворотне дороже пьют.

ИГОРЬ (горько). Эх, мама, мама!.. (Наконец-то уносит сумки

на кухню).

ГАВРИЛОВА (вслед). Да, мама! И другой у тебя не будет!..

Вы уж извините меня, Раечка, за мой шебутной характер. Что ведь ни взбредет в голову – то и болтаю, как последняя идиотка.

РАЯ. Прямо затрудняюсь, что и сказать…

ГАВРИЛОВА. И не говорите. Не надо. Нам это, женщинам,

как-то не очень идет.

(Появился ИГОРЬ).

ИГОРЬ. Мам, может, быстренько заварганить что-нибудь из

твоих продуктов?

ГАВРИЛОВА. Это уж потом, без меня. А я еще минута – и

убегаю.

ИГОРЬ. То есть как? Ты же так редко навещаешь меня!

ГАВРИЛОВА. Не хочу вам мешать.

РАЯ. А вы нам и не мешаете.

ИГОРЬ. Нисколечко!

ГАВРИЛОВА. Ну да, так я вам и поверила. Эх, молодежь,

молодежь!.. Ладно, плесни и мне за компанию.

(ИГОРЬ достает еще бокал, наливает).

ГАВРИЛОВА. Ну – как говорит Жириновский: чтобы каждой

бабе по мужику, каждому мужику по бутылке. И любому бутылкой по башке, кто с этим не согласен. Хоп!

(Чокаются, пьют, закусывают).

ГАВРИЛОВА (Игорю). Да, и как тебя – со службы-то еще не

турнули?

ИГОРЬ (поперхнулся). Ма…

ГАВРИЛОВА. Не успели? Еще лишь только начальник, поди,

на печать для приказа радостно дышит?

ИГОРЬ. Мама!.. Ну и с чего вот, скажи, меня турнуть-то должны?

Уж не за мою ли излишнюю добросовестность?

ГАВРИЛОВА. А и хотя бы. Ты ведь у меня еще с горшка весь

такой послушненький, что иногда даже становилось противно.

ИГОРЬ. Спасибо!

ГАВРИЛОВА. А хотя… Да нет – а ведь тебя и впрямь гнать-то

вроде бы особо не за что.

ИГОРЬ. Вот видишь!

ГАВРИЛОВА. Как бы этого порой, может, и ни хотелось начальству. А вот зато бы я на твоем-то месте уже давно сама оттуда слиняла.

ИГОРЬ. Почему?

ГАВРИЛОВА. А то уж будто не знаешь!

ИГОРЬ. Не знаю! Лично меня моя работа – устраивает.

ГАВРИЛОВА. Ну а зарплата?

(ИГОРЬ в замешательстве. Пауза).

А-а-а, затих, бюрократ? То-то и оно-то!

ИГОРЬ. А между прочим недавно шеф мне пообещал повысить

жалованье.

ГАВРИЛОВА. Опять? И ты все еще веришь многолетним его

посулам? Э-эх! Хорошо еще, я подыскала себе подработку, а не то б мы сейчас с тобой сосали лапу, как два медведя летом в Крыму в пивбаре.

ИГОРЬ (в отчаянии). Ну мама!.. А быть, может, хватит, хватит

обо всем этом при Рае?! Нет, ты меня достала, ей-Богу! (Швырнув в сердцах вилку на стол, выходит на кухню).

РАЯ (мягко). Зачем же вы так?

ГАВРИЛОВА (виновато вздыхает). Да вот… Такой у меня уж

характер…

РАЯ. А где Игорь работает?

ГАВРИЛОВА. А он вам еще не говорил?

РАЯ. Нет.

ГАВРИЛОВА. Да смешно сказать. В пенсионном фонде.

РАЯ. В пенсионном фонде?

ГАВРИЛОВА. Ну да. Самым обыкновенным средним чиновником, даже ниже среднего. Где-то, знаете, между уборщицей и курьером, которые, кстати, иногда им тоже командуют.

РАЯ. Поня-атно…

ГАВРИЛОВА. А ведь я когда еще его умоляла – переходи в

мэрию, Игорек, переходи в мэрию!

РАЯ. В мэрию? А зачем?

ГАВРИЛОВА. Ах, Раечка! Как же вы еще молоды! И не знаете,

что уж там-то хоть этим (жест взятки) еще как-то можно кормиться – ну а тут? Ну вот что, что возьмешь с несчастных пенсионеров? Да хотя… (Вздыхает). Хотя, поди, Игорь и в мэрии-то ничего бы не брал на свою отощавшую лапу. Видите ли - честняга. Весь в мать!

РАЯ. Ну так это же хорошо.

ГАВРИЛОВА. Только не для господина кармана. Что же касается

семейной жизни… То могу, Рая, сказать откровенно – муж из Игоря выйдет просто чудесный. Ну, зарплата это одно, а вот какой он чуткий, тактичный, внимательный!.. А уж как будет детишек-то своих обожать! Чай, не меньше, чем Юрика, Ванюшку, да Анечку.

РАЯ. Юрика, Ванюшку и Анечку?.. А кто это?

ГАВРИЛОВА (смутившись). А он вам и об этом не говорил?

РАЯ. Не-ет…

ГАВРИЛОВА. Нну… это… детишки Игоря. От первого брака.

РАЯ. Так он у вас… разведен?

ГАВРИЛОВА(вздыхает). Увы… Подыскав себе богатенького,

жена с Игорем развелась.

РАЯ. И… значит… он и алименты еще платит?

ГАВРИЛОВА. Ну да. Как всякий не в меру порядочный

подзалетевший с этим делом самец.

РАЯ. Поня-атно…

(Звонок в дверь).

ГАВРИЛОВА (громко). Игорек! Ты кого-то ждешь?

ИГОРЬ (вышел из кухни, удивленно). Да нет…

ГАВРИЛОВА. А ну-ка, открой. Может, нам дико повезло, и это

недорогой собачий корм купить предлагают. Вот наедимся на славу!

(ИГОРЬ открывает дверь.

Появился роскошно одетый АНАТОЛИЙ

с пакетами. Пауза).

АНАТОЛИЙ (весело). Игореха! Ну – не узнал?

ИГОРЬ. Толик!

АНАТОЛИЙ. Наконец-то! О-о! И тетя Валечка тут!

ГАВРИЛОВА. Толян – ты, что ли, чмо болотное?

АНАТОЛИЙ. Ква-ква-ква-квак видите! (Игорю, сует пакеты).

Да на, на, держи – это гуманитарная помощь.

ГАВРИЛОВА. Слушай, да ведь этой твоей гуманитарки хватит

на небольшое африканское государство.

АНАТОЛИЙ. Или вам на один зуб, тетя Валя.

ГАВРИЛОВА (хохочет). Ай, молодец! Помнит мой аппетит!

(ИГОРЬ унес на кухню пакеты).

ГАВРИЛОВА. Ну – и чего встал, как лошадь Пржевальского

посреди своей же собственной лужи? Цокай сюда.

АНАТОЛИЙ. Но я же вроде бы не совсем кстати?

ГАВРИЛОВА. Если со жратвою – то всегда кстати.

АНАТОЛИЙ (проходя). Да я в смысле – что у вас гости.

ИГОРЬ (появился из кухни). Да, это ко мне. Рая.

АНАТОЛИЙ. Очень, очень приятно. Анатолий...

ГАВРИЛОВА (ехидно). Даже приятнее, чем со своею законной

супружницей?

АНАТОЛИЙ. Тетя Валя! Да я же развелся!

ИГОРЬ. Ты? Со своей Маринкой?

АНАТОЛИЙ. Как и ты со своею Ленкой. Ты-то давно, правда, а

я вот…

ИГОРЬ. Вот те на! А я и не знал…

АНАТОЛИЙ. Да-а-а, это сколько же мы с тобою не виделись,

Игореха?.. А ведь я-то, знаешь, все по Европам, да Азиям… Бизнес! Вот, сегодня лишь и выпал относительно свободный денек. А ну-ка, думаю, дай-ка навещу-ка своего старого школьного корешка. Без предварительного звонка. Так сказать, сюрпризом.

ГАВРИЛОВА. Ну а до пенсии-то обождать не мог, торопыга?

АНАТОЛИЙ. Я? До пенсии?..

ГАВРИЛОВА. Ну да. Вот тогда бы, пенсию оформляя, радостно

и свиделся со своим однокашником у него в пенсионном-то фонде.

АНАТОЛИЙ. Смешно. Погодите… (взял бутылку). Но это что же вы тут, мои друзья, втихаря квасите? Ая-яй! И не стыдно перед собственным организмом?

ГАВРИЛОВА. Стыдно. А что делать? Плачем, да пьем.

Ладно, а теперь, Игорек, марш за мною на кухню - что-нибудь заварганим в четыре ручонки для дорогих-то гостей.

АНАТОЛИЙ. У меня там чудные Божественные пельмени, ветчина, вырезка, натуральный кофе… Да такой и в самой-то Бразилии не все квасят.

ГАВРИЛОВА. Брезгуют?

АНАТОЛИЙ (обиделся) . Брезгуют! Да не по карману им, этим

Дон-Педрам, такой кофе, теть Валя!

ГАВРИЛОВА. Ладно, ладно, сейчас разберемся и с твоим

выпивоном, и с твоим закусоном, и с возможностями твоих

растопыренных по всем Азиям, да Европам безразмерных карманов.

(ИГОРЬ и ГАВРИЛОВА вышли

на кухню).

АНАТОЛИЙ. Ах, как я завидую Игорьку!

РАЯ. Почему?

АНАТОЛИЙ. Ну, как? Такая милая, очаровательная невеста…

РАЯ. А с чего вы решили, что я его невеста?

АНАТОЛИЙ. Рассуждая логически. Если девушку представляют

своей маме – то и холостому ежику ясно, что у мужчины на нее самые что ни на есть серьезные виды.

РАЯ. Что же, логика на этот раз вас подвела.

АНАТОЛИЙ. Не понял?

РАЯ. Валентина Захаровна заглянула сюда совершенно

случайно.

АНАТОЛИЙ. Да-а-а? И тогда… получается… Игорек вам еще

не предлагал свою лапу и сердце?

РАЯ (улыбнулась). Ничегошеньки. Абсолютно. Ни свое копыто, ни лапу, ни сердце.

АНАТОЛИЙ. Ну так это же превосходно!.. Извиняюсь! Я хотел

сказать, что это весьма странно.

РАЯ. Странно? Почему?

АНАТОЛИЙ. Да потому что я, я, Раечка, на его-то месте незамедлительно и однозначно предложил бы вам свою эту вот скромную конечность. Впрочем, Игорек у нас с первого «а» класса был самым настоящим теленком.

(Появилась ГАВРИЛОВА).

ГАВРИЛОВА. Итак, Божественные твои конские пельмешки - в кастрюле.

АНАТОЛИЙ. «Конские»!.. Баранина девяносто шестой пробы,

теть Валя! Зуб даю!

ГАВРИЛОВА. И тоже бараний?

АНАТОЛИЙ. Да, а я ведь, теть Валя, заодно что хотел узнать…

Ну и как – Игорек не созрел еще перейти из своего злосчастного Пенсионного фонда в мою фирму? Чтобы наконец-то хоть начать башлять приличные бабки.

ГАВРИЛОВА. Эх, Толик, Толик!.. А я, ты думаешь, не просила

его перейти к тебе? На коленях умоляла. И не один раз. Да ты хоть знаешь, какие у меня теперь на коленях мозоли! Чулки не лезут!

АНАТОЛИЙ. Ну а он?

ГАВРИЛОВА. Игорь? Да уперся, как шлагбаум перед коровой, и

все! Мне, говорит, и служба моя по нраву, да и к коллективу я, мол, привык.

АНАТОЛИЙ. Вот ведь остолоп! «Служба по нраву, коллектив…» Ну а хорошее-то бабло ему что – не по нраву?

ГАВРИЛОВА. Если не шиковать, говорит, то и моей, мол,

зарплаты для жизни вполне достаточно.

АНАТОЛИЙ. А вот это смотря для какой жизни!

ГАВРИЛОВА. Вот именно. Ох-х! Нет, прямо и не представляю, что с сыном делать?

АНАТОЛИЙ. Что делать! Нового рожать, теть Валя!

(ГАВРИЛОВА, сокрушенно покачав головою,

снова ушла на кухню. Пауза).

АНАТОЛИЙ. Раечка…

РАЯ (очнувшись от своих мыслей). Да?

АНАТОЛИЙ. А почему вы ничего не едите?

РАЯ. Благодарю вас, не хочется…

АНАТОЛИЙ (задумчиво). Послушайте,… А что, если… нам с

вами поговорить откровенно?

РАЯ (удивлена). Нам с вами? Откровенно? О чем?..

АНАТОЛИЙ. Понимаете… мы с Игорьком и впрямь давние

приятели. И я стану первый же себя презирать, отбив у него девушку. Но… если у вас с ним отчего-либо не сладится, то… вас не затруднит

набрать вот этот вот телефонный номер? (Подает ей визитку).

РАЯ. Вы даете мне свой телефон? Но… зачем?

АНАТОЛИЙ. А затем, что я… хотел бы вас… видеть снова

и снова.

РАЯ. Вы… серьезно?

АНАТОЛИЙ. Очень.

(Она, не принимая от него визитку,

внимательно на него смотрит, пытаясь

понять, насколько же он серьезен).

Ну что же вы?.. Возьмите! Пожалуйста!

(Наконец Рая нерешительно берет

визитку и, оглянувшись на кухню,

прячет ее в сумочку).

(Тепло). Спасибо!..

(Появились ИГОРЬ и

ГАВРИЛОВА с бутылкой).

ГАВРИЛОВА. Ну, во-от... А для затравки попробуем, что же

за импортную бурду Толян в своем клювике приволок.

АНАТОЛИЙ. Бурду! (Открывает бутылку, разливает вино).

Да такую бурду, теть Валя, только ангелы в раю квасят.

ГАВРИЛОВА. Ну, разве что с какой-нибудь нечеловеческой

похмелюги…

ИГОРЬ. Извиняюсь, но я – пас.

АНАТОЛИЙ. Как, а за нашу встречу?!

ГАВРИЛОВА. Не напрягай этого алкаша. Он уже вылакал с

Раечкой и со мною всю свою годовую норму.

АНАТОЛИЙ. А вот я этого – не видел! Ну все, все, пей,

Игорек, не бери греха на душу. А ну-ка, заглотил этот несчастный

наперсток.

ИГОРЬ. Ну хорошо, выпью, но учти – это мой последний наперсток.

АНАТОЛИЙ. Если не до дна – то и впрямь последний.

(Шутливо плюнул в кулак). В твоей жизни.

ГАВРИЛОВА. Ладно, трепачи, давайте за встречу!

АНАТОЛИЙ. За встречу!

ИГОРЬ. Да, за нашу общую встречу!

(Пьют).

ГАВРИЛОВА. Ну а вы, Раечка, отчего же не пьете?

РАЯ. Да вот… неважно что-то себя почувствовала. Но не

обращайте внимания.

АНАТОЛИЙ. На вас? Да неужели это возможно?

РАЯ. Я… я, наверное, все же лучше пойду.

ГАВРИЛОВА. Раечка! Да посидите еще!

РАЯ. Нет-нет, мне уже пора.

ИГОРЬ. Проводить?

РАЯ. Нет, спасибо.

АНАТОЛИЙ. Ну вот! Украшение нашей честной компании – и вдруг на тебе!..

(ИГОРЬ провожает Раю до прихожей).

ГАВРИЛОВА. До свидания, Раечка!

ИГОРЬ. До свидания!

(РАЯ ушла).

ГАВРИЛОВА. Та-ак! Ну и какой же это был номер?

ИГОРЬ. Двенадцать.

ГАВРИЛОВА. И, похоже, опять не то.

(У Игоря зазвонил мобильный).

ИГОРЬ. Прошу прощения… (Слушает телефон).

ГАВРИЛОВА. Да, пельмени гляну. (Ушла на кухню).

ИГОРЬ (в трубку, возмущенно). Что-о?! То есть как это контракт

под вопросом? Слушайте – ваши отговорки меня не волнуют! Как и то, что по вашей милости я теперь теряю миллион евро! Да хоть десять, черт возьми, миллионов! Для меня дороже моя репутация!

АНАТОЛИЙ. Кто это, шеф?

ИГОРЬ (Анатолию). Норвежцы.

АНАТОЛИЙ. Собираются контракт отменить?

ИГОРЬ (Анатолию). Ну!

(АНАТОЛИЙ неодобрительно покачал головой).

(В трубку). Договоримся, короче, так – на днях я улетаю по своим бизнесделам в Калькутту, ну а к вам отправлю своего заместителя Анатолия Гаранина. Да, мистера Гаранина. Он-то и разберется со всем этим у вас на месте. Все! (Анатолию). Послезавтра летишь в Осло.

АНАТОЛИЙ. Нет проблем, шеф.

ИГОРЬ. И если что – решай это дело в судебном порядке.

АНАТОЛИЙ. Понял.

ИГОРЬ. Ох, уж эти мне бизнесмены! Да и я хорош – связался с такою сомнительной фирмой.

(Появилась ГАВРИЛОВА).

ГАВРИЛОВА. Пельмени готовы! Накладывать?

ИГОРЬ. Я – пас. В ресторане недавно плотненько пообедал.

АНАТОЛИЙ. Я тоже пас. Да, и когда у нас очередная

кандидатка?

ИГОРЬ (поглядел на часы). Через три часа. Ну а теперь к делу.

Итак, девушка Рая, номер двенадцать. Ваши мнения? Мама?

ГАВРИЛОВА. Ну, что? Обыкновенная девушка, обычная схема.

АНАТОЛИЙ. Да, все прошло, как и обычно. Едва лишь на

горизонте возник новенький и богатенький ухажер, как мадам тут же впала в задумчивость.

ГАВРИЛОВА. Переходящую в сладкий сон о супруге на белом

«мерседесе».

АНАТОЛИЙ. Теперь из приличия выждет два-три денька и

позвонит мне. Я с грустью сообщу, что я в срочной командировке и что через недельку сам ей звякну. Если же дамочка не отстает и сама звонит мне через неделю, то я – увы! – исчезаю, мол, в командировку уже на месяц. И – писец! Правда, разочек вышла осечка.

ИГОРЬ. Какая?

АНАТОЛИЙ. Да с девахой номер четыре. В универсаме

случайно меня потом повстречала. Выследила, где я проживаю, да и ну меня домогаться. Верите – еле-еле от этой чумы отбился!

ГАВРИЛОВА (припоминая). Номер четыре? Это какая?

АНАТОЛИЙ. Светленькая, пузатенькая такая, носик бульбочкой.

ИГОРЬ. По-моему, бывшая сибирячка?

АНАТОЛИЙ. Вот-вот. Из ссылки, что ли, недавно сбежала,

сожрав по дороге своих попутчиков?

ИГОРЬ. Упертая. Гвозди из таких невест делать.

ГАВРИЛОВА. Или болванки для противотанковых снарядов.

АНАТОЛИЙ. Ну не такая уж она и болванка. Хотя танк,

разумеется, своею башкою легко пробьет.

ИГОРЬ. Ну что, вроде бы помалу входим в свои роли. Сегодня

мое жениховство прошло, как по маслу.

ГАВРИЛОВА. Так еще бы. Идем-то от жизни. И вы с Толиком

однокашники, и начинал ты в пенсионном фонде, и… и прочее… АНАТОЛИЙ. Только меня вот, редиски, опять развели с моею

Маринкой.

ИГОРЬ. Ничего. Зато еще разок почувствуешь себя настоящим

холостяком.

АНАТОЛИЙ. Это верно. Эх, свобода, девки!..

ИГОРЬ. Ладно, наслаждайся свободой, а я пойду покурю.

(Выходит).

ГАВРИЛОВА. Ты погляди –давно уже не закурил, а тут… Нервничает.

АНАТОЛИЙ. Ну так еще бы! Уже ведь двенадцати кандидаткам

полный фэйс-контроль мы тут устроили, а все не то, все не то…

ГАВРИЛОВА. И о своей семье все еще тоскует.

АНАТОЛИЙ. Да и секретаршу мы ему с тем же прицелом в

прошлом году подбирали – помните? - и тоже бесполезно.

ГАВРИЛОВА. Ох-хо-хох!

АНАТОЛИЙ. Да не переживайте, теть Валя – выдадим мы его

замуж… в смысле - женим.

(Слышится приглушенный звонок

мобильного телефона).

АНАТОЛИЙ. О! Игорьку кто-то звонит.

ГАВРИЛОВА. Надеюсь, что невеста хорошая.

АНАТОЛИЙ. Да уже по звонку видать, что очень хорошая.

(Появился ИГОРЬ).

ИГОРЬ. Предстоящий визит девушки переносится.

(Помолчав). А – жаль!

ГАВРИЛОВА. Почему?

ИГОРЬ. Да именно на эту-то встречу я и возлагал большие

надежды.

АНАТОЛИЙ. На визит девушки номер тринадцать?

ИГОРЬ (с неожиданным раздражением). Да! Да! На номер

тринадцать! Да и вообще – при чем тут всякие приметы дурацкие?

ГАВРИЛОВА. И действительно.

ИГОРЬ. Главное – я сразу почувствовал, что я этой Люде очень

понравился.

ГАВРИЛОВА. Люда. А что? Симпатичное имя. Да и тринадцать

- не такая уж поганая цифра. Да я, я вот, к примеру, помню, еще тринадцатилетней девчонкой – нашла как-то на задворках ровнехонько тринадцать рублей. А тогда, уверяю, это была весомая сумма. И купила я папулечке на его день рождения грандиознейшую шляпу. Ну точь-в-точь, как у сказочного Незнайки. Только, правда, в размерах чуток ошиблась… Вот папе и пришлось потом долго и упорно отращивать свою голову, подгоняя ее под мой чудесный подарок.

АНАТОЛИЙ. Вспомнил! А ведь и я как-то тринадцатого февраля

какого-то благословенного года и тоже нашел – представляете? – тринадцать рублей! Смотрю – лежат, улыбаются, поджидают меня под скамеечкой в парке. Такие красивые рублики, яркие, хрустящие, счастливые и, что характерно – одной бумажкой!

(У Игоря опять зазвонил мобильный).

ИГОРЬ. Извиняюсь… (Слушает). Светлана? Да, я слушаю…

Что? Не можешь завтра придти? А когда? (Удивлен). Как – прямо сейчас зайдешь? Буквально через пять-десять минут?

(Все трое переглянулись).

А-а-а, ты сейчас по своим делам в нашем районе…. Поня-атно… (Поколебавшись). Ну что же, разумеется, заходи. Адресок-то мой помнишь? В сердце своем, поди, заглавными буквами записала? Шутка, Света! Отлично, жду. (Отключил мобильный). Так, а ну, похватали живенько на кухне всю свою жрачку и брысь отсюда. Разберемся с очередной кандидаткой.

АНАТОЛИЙ. Да раз плюнуть.

ГАВРИЛОВА. Это на даму-то, верблюжья твоя морда?

АНАТОЛИЙ. В смысле духами, теть Валя, духами плюнуть!

ИГОРЬ. Ну все, все! Да, унесите сразу это на кухню, забрав свое.

(Подает им грязные тарелки, и они

уходят на кухню).

(Вслед). Да смотрите, не перепутайте ничего! А не то мамуля еще принесет голодранцу-сынишке деликатесы, ну а наш олигарх – набор продуктов «Радость пенсионера».

ГАВРИЛОВА (из кухни). А вот за пенсионеров кому-то не

мешает и оторвать головенку.

АНАТОЛИЙ (из кухни). К чему? Да благодаря вашим, теть Валь,

продуктам мы и так быстро загнемся.

ГАВРИЛОВА (из кухни). Ну да, как же! Да ведь такая, как вы,

зараза, и от цианистого калия лишь растолстеет!

(Наконец они вышли из

кухни с пакетами).

АНАТОЛИЙ. Ну вот! Теперь эта претенденточка и примет

тринадцатый номер на свою молодую грудь. Кстати, а как у нее данная часть тела – надеюсь, что-нибудь выдающееся? Нечто такое – что входит в дверь на полчаса раньше хозяйки?

ИГОРЬ. Ишь, раскатал губу.

АНАТОЛИЙ. Да, вот такой уж я грудолюбивый товарищ.

ИГОРЬ. Ну все, все – вперед, грудоголик.

(Мать и друг торопливо уходят.

ИГОРЬ озабоченно расхаживает).

ИГОРЬ (спохватился). Да, забыл! (Несет из кухни и

расставляет на столе новые приборы, вино, кое-что из продуктов).

(Звонок в дверь).

Иду, иду! Открываю!

(Появилась СВЕТА).

СВЕТА. Приветик.

ИГОРЬ. Ну, здравствуйте, Света.

СВЕТА . А я вот неожиданно быстро освободилась – ну и…

ИГОРЬ. Проходите. Присаживайтесь.

СВЕТА. Надеюсь, я вам не помешала?

ИГОРЬ. И не надейтесь. Помешали.

СВЕТА (расстроена). Неужели?

ИГОРЬ. Да. Вы меня отвлекли. Причем от крайне важного и

глубокомысленного занятия.

СВЕТА. Да? И от какого?

ИГОРЬ. От варки пельменей.

СВЕТА (с облегчением улыбнулась). Шутите?

ИГОРЬ. Разумеется. Ну а сейчас мы дружненько возьмем их,

да и уничтожим. А заодно и знакомство наше отметим. Минуточку…

(Принес из кухни пельмени, накладывает). Правда,

вино с пельменями как-то не очень, знаете, гармонирует…

СВЕТА. Ничего, сойдет!

ИГОРЬ. Вы меня успокоили… (Разливает вино). Итак – за наше

приятное знакомство!

СВЕТА. С удовольствием.

(Чокаются, пьют, закусывают).

ИГОРЬ. Ну и как вам, Света, наш недавний поход в кафе?

СВЕТА. О, очень понравился! А какие там пирожки были с

капустой - чудо! Всю ночь потом уснуть не могла!.. в смысле ну такая, такая вкуснятина!

ИГОРЬ. Вот и я, знаете, после этой вкуснятины тоже всю ночь

пробегал… проспал от дикого восторга.

(Звонок в дверь).

СВЕТА. Кого-то ждете?

ИГОРЬ (растерянно). Да не-ет… Безобразие! Только уединишься, понимаешь, с такой милой девушкой, и вдруг!..

(Опять звонок).

Да иду, иду!

(Открывает дверь. Появилась

ГАВРИЛОВА с сумками).

Мама?!

ГАВРИЛОВА. Я счастлива! Сынок еще не забыл мой светлый

облик!

ИГОРЬ. Что ж ты не предупредила меня о своем визите?

ГАВРИЛОВА (ставит сумки). Да вот… решила тебя порадовать.

Так сказать, свалиться внезапно как снег на ж… короче, сам знаешь на что.

ИГОРЬ. Ну, иногда он и на голову сваливается.

ГАВРИЛОВА. Но реже. Ба-а! Да у тебя гости! Ну и, надеюсь,

хоть на этот-то раз относительно сытая девушка?

ИГОРЬ (кисло). Ну, мам, ну хоть сейчас-то нельзя без твоих

вечных шуточек?

ГАВРИЛОВА. Но ведь надо же хоть чем-то угощать твою

гостью.

СВЕТА. А мы пельмени едим. И, кстати, очень и очень вкусные.

ГАВРИЛОВА. Какая прелесть! Да ты кушай, кушай, деточка,

успевай, пока в этом доме еда не кончилась.

ИГОРЬ. Мама!..

ГАВРИЛОВА. Да, как вас зовут, прелестное дитя?

СВЕТА. Светлана.

ГАВРИЛОВА. А меня - Валентина Захаровна. Обычно. (Игорю).

Ну – и чего расселся, как народный депутат за кустом в чистом поле? Унеси это (кивнула на сумки) на кухню, да распакуй. Вспомнишь хоть, как еда-то выглядит.

ИГОРЬ (безнадежно). Эх, мама, мама!.. (Ушел на кухню).

ГАВРИЛОВА (кивнув в сторону кухни). Смущается. Обычно-то

он всегда мне тоже шутками-прибаутками отвечает, ну а тут вдруг с чего-то робко окрысился. Не иначе, как вы ему приглянулись.

СВЕТА. Я?..

ГАВРИЛОВА. Вы, вы. Вот его самолюбие и страдает.

(СВЕТА опустила глаза).

Ну а трудитесь вы где, Светочка?

СВЕТА. Я? Патронажной сестрою.

ГАВРИЛОВА. Это как? Готовите патроны для нашей

доблестной армии? Или за какие-нибудь гранты – для подлой вражеской?

СВЕТА. Да нет! Просто разношу по разным адресам лекарства

больным, проверяю у них давление, уколы ставлю, то-се…

ГАВРИЛОВА. А-а, вот оно что… Догадываюсь, короче, какой у вас тогда заработок.

СВЕТА. Мне хватает.

ГАВРИЛОВА. Мои глубокие соболезнования… Ну а если серьезно, то что я могу вам сказать, Света…

СВЕТА. Да?

ГАВРИЛОВА. Игорек - очень хороший, необычайно положительный человек…

СВЕТА. Я это сразу заметила.

ГАВРИЛОВА. Но вот доходы его, доходы… И кушанье в этой квартире, как сама понимаешь - довольно редкое мероприятие.

Да и алименты эти еще… Он упоминал вам, что у него есть дети?

СВЕТА. Да. Жаловался, что у него трое детей от первого брака.

ГАВРИЛОВА. А вот жаловаться надо было раньше, когда штаны

скидывал… Вы уж простите меня, Света, за подобную откровенность – но просто я предпочитаю, когда все начистоту, без утайки.

СВЕТА (задумчиво). Да-да, это, безусловно, лучше всего.

ГАВРИЛОВА. Более того… Понимаете… У Игоря ведь еще и огромный долг.

СВЕТА. Долг? Какой?

ГАВРИЛОВА. Просто ужасный, нечеловеческий долг.

СВЕТА. И сколько же он должен?

ГАВРИЛОВА (всхлипнула). Пят… пятнадцать тысяч рублей.

Как-то набралось вот помалу… И, главное, отдавать-то надо немедленно.

СВЕТА (сочувственно покачала головой). Да-а-а…

ГАВРИЛОВА. Ох-х, даже не представляю – и как же Игорек

теперь будет расплачиваться? И так уже почти совсем есть разучился, а тут и это еще…

(Появился ИГОРЬ).

Ну - и куда ты у нас запропастился? Упал в обморок от счастья при виде дешевенькой колбасы?

ИГОРЬ. Ну мама!..

СВЕТА (взглянув на часы). Извините! Мне позвонить бы. У вас

есть телефон? А то у меня батарейки сели в мобильном.

ИГОРЬ. Телефон на кухне.

СВЕТА. Спасибо. (Вышла на кухню).

ГАВРИЛОВА. Ну – и из какого же морга ты выволок

полудохлую эту девицу? Да ведь любая селедка жизнерадостнее ее!

ИГОРЬ. Ну, у тебя пошел просто какой-то черный юмор!

ГАВРИЛОВА. Нет, ну хоть бы еще смазливой была! А то ведь

так, какая-то незамысловатая, незатейливая, как клизма, серая мышка. И ты надеялся, что этот мелкий грызун озарит светом, радостью и весельем твою квартиру?

ИГОРЬ. Да нет, в общем-то она ничего. Правда. Если ее как

следует приодеть, помыть…

ГАВРИЛОВА. Ну я не знаю, не знаю… Лично я бы на твоем

месте оставила ее валяться в морге. Там-то ее, кстати, и помыли бы…

(Появилась СВЕТА).

СВЕТА (виновато). Извините меня, пожалуйста!

ГАВРИЛОВА. За что?

СВЕТА. Представляете – срочно по делам вызывают.

ИГОРЬ. Но мы ведь с вами даже не пообщались!

СВЕТА. Увы, но одному из наших клиентов понадобилась

срочная помощь.

ГАВРИЛОВА. Ах, вот оно что…

ИГОРЬ. Но мы, надеюсь, с вами еще увидимся?

СВЕТА. Да-да, обязательно! (Торопливо уходит).

ГАВРИЛОВА. Да-а, сразу видно – не любит девушка терять

времечко на всяких там босяков. Присочинила мало-мальски подходящий предлог – и тут же слиняла.

ИГОРЬ. А ты, мам, случайно не перебрала с нашею нищетою?

ГАВРИЛОВА. Не исключаю. Во всяком случае, один новенький

нюанс я все же ей ввернула.

ИГОРЬ. Ну и какой, Тартарениха ты из Тараскона?

ГАВРИЛОВА (скромно). Не преувеличивай мой незначительный талант. К чему? Зачем мне чужие, пускай даже и громкие имена? Меня полностью устраивает и законное мое имя – баронесса Мюнхаузен.

ИГОРЬ (улыбнулся). Ну и какой же баронесса ввернула

нюансец?

ГАВРИЛОВА. А то, что ты, голоштанный друг мой, вляпался

в потрясаюшие долги.

ИГОРЬ. Господи, спаси и помилуй! Уже трепещу, зная твою

фантазию.

ГАВРИЛОВА. Маловато трепещешь.

ИГОРЬ («трепещет»). А так достаточно?

ГАВРИЛОВА. Вполне. А теперь на стул сядь, а не то упадешь.

ИГОРЬ. Все, сижу, как приклеенный. Итак?

ГАВРИЛОВА. Так вот. Ты задолжал каким-то отморозкам аж

целых пятнадцать тысяч целковых.

ИГОРЬ (ахнув). Пятнадцать тысяч рублей! Бож-же мой! Да я же

вовек не расплачусь! Ты уж лучше сразу прихлопни меня этим стулом, мамуля!

(Смеются. Звонок в дверь).

ГАВРИЛОВА. А вот и наш миллионерушка.

(ИГОРЬ открывает дверь.

Появился АНАТОЛИЙ с пакетами).

АНАТОЛИЙ. Игорюха! Сколько лет, сколько зим!..

ИГОРЬ. Отбой.

(АНАТОЛИЙ удивленно осматривается).

АНАТОЛИЙ. Не врубился. Ну а где же наша очередная?…

ГАВРИЛОВА. Где! В сортире в Караганде!

АНАТОЛИЙ. Так это что, она сейчас, как ошпаренная, вниз по

лесенке брызнула?

ГАВРИЛОВА. Собственной персоной.

ИГОРЬ. Потрясенная нашей ужасающей нищетой.

АНАТОЛИЙ (изумлен). Да-а, редкий случай..

ИГОРЬ. Моментально просекла ситуацию, и – фьюи-ить!

(У Игоря

зазвонил мобильный).

ИГОРЬ. Тихо! (Слушает). Да-да, хорошо… Понял. Да, до

завтра. Да, в четыре. Адрес-то мой не забыла? Замечательно, все, жду. (Отключил мобильный). Порядок.

ГАВРИЛОВА. Кто звонил?

ИГОРЬ. Люда.

АНАТОЛИЙ. Это не та ли, что на тебя глаз положила?

ИГОРЬ (рассеянно). Да, она самая…

АНАТОЛИЙ. Ну, если глаз у нее красивый, то положен он

на оч-чень даже подходящее место.

ГАВРИЛОВА (очень серьезно). Итак, впереди у нас номер

четырнадцать… (С чувством). Господи! Дай-то Бог, чтобы хоть он –то оказался счастливым для моего сына!

АНАТОЛИЙ. Дай-то Бог!

ИГОРЬ. Дай-то Бог!..

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

(Там же. На другой день.

В квартире ИГОРЬ. Он заметно волнуется,

опять накрывает стол.

Зазвонил телефон).

ИГОРЬ. Да?.. А, ты, мам… Ну, ты готова? Что? То есть как это

не придешь? Приболела?! О, Господи! Как это не кстати! Перед такой важной встречей… Что? Постараешься -таки заглянуть на минутку? А это как, не чревато? Ах, ради меня потерпишь? Мамуля! Ты – золото! Тогда не загружайся особо продуктами - ладно? Да и долго тут не задерживайся… Главное для меня – это твое впечатление об этой девушке. Ну все, все, мам, целую и жду! (Поглядев на часы, нервно расхаживает, ждет).

(Звонок в дверь).

Ну наконец-то... Иду! (Волнуясь, бросается открывать дверь).

(Появился АНАТОЛИЙ с большой

спортивной сумкой).

(Изумлен). Ты?!

АНАТОЛИЙ. Нет, Робинзон Крузо!

ИГОРЬ. Спятил? Люда вот-вот заглянет, а ты…

АНАТОЛИЙ. Игорь! Вера Вадимовна загремела с аппендицитом!

ИГОРЬ (смутно). Погоди! Что еще за грохот? Какая Вера Вадимовна?

АНАТОЛИЙ. Да кассир! Из нашего фирменного магазина, что

на соседней улице!

ИГОРЬ (вспомнив). А-а-а…

АНАТОЛИЙ. Ну вот! Ее увезли на скорой, ну а я сгреб выручку,

что набралась за день (кивнул на сумку) – да и сюда!

ИГОРЬ. Постой-постой... А охранник? Этот… Валера. Это же он

увозит из магазина в банк всю выручку.

АНАТОЛИЙ. Забыл? Ты же еще вчера отпустил его на свадьбу

его же горячо любимого хомячка!

ИГОРЬ. Ты полагаешь, я удержу в голове всех сотрудников своей огромной фирмы, да еще и с их пылкими новобрачными хомячками?

АНАТОЛИЙ. Ну, людей-то не обязательно, а вот хомячков…

ИГОРЬ. Не остри! Нашел время!.. Да, а второй охранник из этого магазина? Он бы и отнес деньги.

АНАТОЛИЙ. Да он же новенький! Мы и оформить-то его не успели толком. Ну и, короче, вот – магазин я тут же закрыл, а выручку (кивнул на сумку) решил пока закинуть к тебе. Сдам в банк после встречи с этою твоей долгожданной Людой.

ИГОРЬ. А по телефону предупредить ты меня обо всем этом не мог?

АНАТОЛИЙ. Дико торопился. Хозяйские деньги жгли ляжки.

ИГОРЬ (выглянул за входную дверь). Ч-черт! Как же все это не

вовремя! Ладно, значит, короче, так. Сумку кидай сюда, (показал на

тумбочку) пока у тебя ляжки до костей не расплавились, да и дуй в универсам за продуктами. Ну а затем все по нашей обычной схеме.

АНАТОЛИЙ. Понял.

ИГОРЬ. Да Людмиле смотри, не попадись по дороге.

АНАТОЛИЙ. Ни-ни-ни! Да я от любой девахи буду сейчас

шарахаться, как проститутка от нищего импотента. (Прячет сумку в тумбочку и торопливо уходит).

(ИГОРЬ, оглядевшись, наводит еще кое-где

порядок в интерьере.

Звонок в дверь. ИГОРЬ открывает дверь).

ИГОРЬ. Тамара Марковна?.. В связи с ремонтом мебель вам

помочь передвинуть? А когда? Ах, чуть попозже? Хорошо, Тамара Марковна, разумеется, помогу, когда позовете. До свиданья. (Закрыл дверь и нервно меряет шагами комнату).

(Опять звонок в дверь).

Иду!

(Открывает дверь.

Появилась ЛЮДА).

О, Люда! Ну наконец-то !

ЛЮДА (приветливо). Здравствуйте! Извините, что опоздала.

ИГОРЬ. Ничего. Прошу!

ЛЮДА. Спасибо.

ИГОРЬ. После нашего невинного чаепития в чебуречной решил угостить вас чем-либо покрепче. К сожалению, еще не знаю ваш вкус, а потому взял вот это. (Показал на бутылку).

ЛЮДА. А у меня в общем-то никакого вкуса и нет.

ИГОРЬ. В смысле?

ЛЮДА. В смысле, что я не пью.

ИГОРЬ. Как, даже воду?

ЛЮДА (улыбнулась). Ну, воду-то приходится иногда. А вот

спиртное…

ИГОРЬ. Ну тогда мы с вами коллеги. Вот и я абсолютно

безвкусный человек.

ЛЮДА. Как, и вы не пьете?

ИГОРЬ. Абсолютно. Взял однажды и бросил. Раз и навсегда.

ЛЮДА. Ну а до этого вы что… выпивали?

ИГОРЬ. О-о! Жестко. И причем с пяти годиков.

ЛЮДА. С пяти лет?!

ИГОРЬ. Ну да. Хлобыстнул, помню, я тогда по-гусарски

стопарь водяры, приняв ее за воду, на какой-то праздник, пока предки отплясывали с гостями, и даже принципиально не стал закусывать.

ЛЮДА. Почему?

ИГОРЬ. Не успел. Упал с котлетой в зубах.

ЛЮДА. И… что потом было?

ИГОРЬ. Очнулся – глянь: а я уже институт заканчиваю, и декан

мне сует под нос не то диплом, не то нашатырный спирт… Вот тогда-то я и решил – ну, Игорюха, все-е! Надо с этим мокрым делом завязывать!

ЛЮДА. А вы с юмором…

ИГОРЬ. Вот так я и бросил пить. Хотя, иногда, если в таком

милом обществе, да еще и по капельке… Вы как, не против?

ЛЮДА. Если по капельке, то нет.

ИГОРЬ. Вот и отлично. (Разливает).

(Звонок в дверь).

Вот те на! И кто бы это?

ЛЮДА. Не думаю, что это грабители.

ИГОРЬ (улыбнулся). И действительно… У меня при всем

желании много не наворуешь.

(Опять звонок).

Довольно настойчиво. Ладно, глянем, кто это?

(Открывает дверь.

Появилась ГАВРИЛОВА с сумками).

ГАВРИЛОВА. Ну наконец-то, копуша!

ИГОРЬ. Мама?!..

ГАВРИЛОВА. Ты погляди-ка – признал! Значит, со времени

нашей последней встречи полгода назад я не очень-то постарела?

ИГОРЬ. Помолодела, мамуль! Помолодела!

ГАВРИЛОВА. Мерси тебе за твое вранье, старичок! (Целует

его). О, да у тебя никак гостья?

ИГОРЬ. А, да! Проходи, познакомься.

ГАВРИЛОВА. Да уж не вредно б. Ну, здравствуйте. Валентина Захаровна. Некоторым образом.

ЛЮДА. Люда.

ГАВРИЛОВА. Грандиозное имя. Да, а ведь я, Игорек, на минуту

к тебе буквально.

ИГОРЬ. Почему?

ГАВРИЛОВА. Чувствую себя не особо. Так что хватай сумки

со жратвою, выказывай мне свою сыновью любовь и благодарность – и я опять уползаю в свою берлогу.

ИГОРЬ (с упреком).Ну и зачем же тогда пришла? Если недомогаешь.

ГАВРИЛОВА. Стоп, стоп, стоп! Я сейчас что заказывала?

Сыновью благодарность или сыновьи упреки?

ИГОРЬ. А, да, извини, мамочка! Спасибо тебе за твою заботу!

(Целует ее).

ГАВРИЛОВА. Ну вот! Хоть поцелуйчик, да урвала от дитяти по

бартеру за свои хлопоты. А теперь тащи это на кухню.

ИГОРЬ. Слушаюсь. (Уходит).

ГАВРИЛОВА. Ну а у вас как в семье, Людочка – что, так же?

ЛЮДА. В смысле?

ГАВРИЛОВА. Ну, бартер. Вы предкам заботу, любовь, да ласку,

а они вам в ответ – той же монетой. В порядке этого… взаимозачета.

ЛЮДА (смеется). Да нет… мы просто-напросто любим друг друга.

ГАВРИЛОВА. Какой кошмар! Погодите, а как же законы рынка? Как же современные базарно-рыночные взаимоотношения?

ЛЮДА. Что делать! Уж такие мы, выходит, отсталые!

ГАВРИЛОВА. Мои глубокие соболезнования… И причем, замечу, совершенно бесплатно… Да, чуть не забыла. (Кричит в кухню).

Эй, Игорек! Да не забудь и для меня прихватить черпально-хлебательный аппарат!

ИГОРЬ (из кухни). Понял!

ЛЮДА (удивлена). Черпально-хлебательный аппарат?..

ГАВРИЛОВА. Да.

ЛЮДА. А что это?

ГАВРИЛОВА. Небольшой такой бокальчик… типа ведерка.

ЛЮДА. Шутите?

ГАВРИЛОВА. И причем регулярно, без выходных.

(Появился ИГОРЬ,

принес бокал).

ИГОРЬ (услужливо вручает). А вот и заказанная вами

аппаратура, сударыня!

ГАВРИЛОВА. Да ты что - издеваешься? Что это еще за

наперсток? Я пить хочу. Пить, а не, понимаешь ли, заниматься тут кройкой и шитьем.

ИГОРЬ. Дичайше извиняюсь, сударыня. И сейчас же сгоняю

в хозяйственный магазин за ведром.

(ЛЮДА смеется).

ГАВРИЛОВА (одобрительно). А вот это уже мои объемы. Но

ладно, шуточки в сторону. А теперь объясни, почему я не наблюдаю под этим вот несравненным носом обожаемой мною яичницы с луком?

ИГОРЬ. Но ведь я же не знал, что ты придешь.

ГАВРИЛОВА. Теперь знаешь, и нарисуй мне на сковородке яишенку.

ИГОРЬ. Сейчас, мам! (Уходит).

ГАВРИЛОВА. Ну вот, сбагрили мужичонку, а теперь…

Людочка… а я могу поговорить с вами начистоту?

ЛЮДА. Да-да, конечно.

ГАВРИЛОВА. Так вот… Я вам не стану нахваливать своего

сына, это не оригинально – все матери обожают своих чад. Но скажу предельно объективно: Игорь – очень добрый, и порядочный человек.

ЛЮДА. Я уже поняла.

ГАВРИЛОВА. Но вот что касается его материального положения… Понимаете,… он ведь пашет скромным чиновником в пенсионном фонде. И зарплата у него…

ЛЮДА. Догадываюсь, какая.

ГАВРИЛОВА. И вас это не смущает?

ЛЮДА. Да с чего? Я и сама мало зарабатываю.

ГАВРИЛОВА. Да у вас что… аллергия на деньги?

ЛЮДА. Да нет, просто я никогда их особенно не ценила.

ГАВРИЛОВА. Как? И это в наше-то время?

ЛЮДА. Нет, я, разумеется, знаю, что многие сейчас

боготворят деньги и все, с ними связанное, но я, я …

ГАВРИЛОВА. Что - вы?

ЛЮДА (задумчиво). Понимаете ли, Валентина Захаровна…

Иногда мне кажется, что я родилась не совсем в свое время.

ГАВРИЛОВА. Мадам бы предпочла мезозойскую эру?

ЛЮДА. Я серьезно. Для меня ведь главное между мужчиной и

женщиной – это душевная близость, простые и сердечные отношения. Ну а деньги… Ну что деньги? Сегодня есть они, а завтра их нет. И наоборот. (Помолчав). А знаете… (Улыбается)… бабушка уверяет

даже, что живи я в советское время, то наверняка первой бы записалась в комсомолки.

ГАВРИЛОВА (бормочет). Причем сразу в ЦК ВЛКСМ…

ЛЮДА. Вы что-то сказали?

(Появился ИГОРЬ с тарелкой).

ИГОРЬ. А вот и яичница!

ГАВРИЛОВА (внезапно взявшись за сердце). Спасибо,

сыночек, но…

ИГОРЬ (с тревогой). Мамочка! Что с тобою?

ГАВРИЛОВА. Ничего, так… Я… я, наверное… все же пойду.

ИГОРЬ. Все, вызываю скорую!

ГАВРИЛОВА. Нет-нет! Ты только, главное, сынок, не волнуйся. Вот сейчас я вернусь домой, таблеточку приму, отлежусь, да и…Ладно, а сейчас проводи меня до прихожей.

(ИГОРЬ заботливо провожает).

ИГОРЬ (вполголоса). Ну и как ты себя?

ГАВРИЛОВА. Да я-то что! На меня плевать. А вот Люда-то,

Люда!..

ИГОРЬ. А что Люда?

ГАВРИЛОВА (с восхищением). О-о-о! А ведь, похоже, это именно то, что мы ищем. Представляешь: деньги для нее – ноль! Пустое место!

ИГОРЬ (обрадован). Неужели?

ГАВРИЛОВА. Ну! Да ее прямо хоть сейчас хоть в святые, хоть

в комсорги записывай. Ну а если она еще и Толика отошьет…

ИГОРЬ (озабоченно). А вот я, ты знаешь, опасаюсь уже…

ГАВРИЛОВА. Чего?

ИГОРЬ. Да что проверки с богатеньким другом ей все же не выдержать.

ГАВРИЛОВА. Ох! Да вот и я малость побаиваюсь… Толян же

еще и обаяшка, чертяка… (Вздохнув). А, ладно, человек предполагает, а Бог располагает. Будь, что будет! Ладно, все, пойду. (Громко). Людочка! До свидания!

ЛЮДА. До встречи, Валентина Захаровна! Выздоравливайте!

ГАВРИЛОВА. Спасибо… дочка! (Уходит).

ИГОРЬ (Люде). Ну – и как тебе моя мама?

ЛЮДА. И ты еще спрашиваешь? Чудесная женщина! А какое у нее чувство юмора!

ИГОРЬ. Вся в меня уродилась малышка.

ЛЮДА. Ну а сейчас имеется предложение.

ИГОРЬ. Какое?

ЛЮДА. Выпить за здоровье твоей славной малышки.

ИГОРЬ. Гениально.

ЛЮДА (с улыбкой). Ну – и как наша черпально-хлебательная

аппаратура? В полной боевой готовности?

ИГОРЬ. В полнейшей. (Разливает вино). Ну – чтобы моя мамулечка прожила до ста лет

ЛЮДА. Не скупись.

ИГОРЬ. Виноват - до ста и с хвостиком. Таким дли-инным-предлинным.

ЛЮДА. Тост принимается всею широкой общественностью.

ИГОРЬ. Ну а раз так, то тогда, как говорят космонавты,

закончив запрягать свою ракету – хоп!

ЛЮДА. Хоп!

(Чокаются, пьют, закусывают.

Наконец встречаются взглядами. Пауза.

Медленно тянутся друг к другу губами…

Звонок в дверь).

А это еще кто?

(Игорь удивленно пожал плечами).

Не твоя ли мама зачем-либо вернулась?

ИГОРЬ. Сейчас выясним.

(Открывает дверь.

Появился АНАТОЛИЙ с пакетами. Пауза).

АНАТОЛИЙ. Ну что, Игорюха - узнал?

ИГОРЬ. Толик!

АНАТОЛИЙ. Узнал, узнал! А я уж решил, что ты у своих

пенсионеров-то в фонде какой-нибудь склероз подцепил!

ИГОРЬ. Ну и ну-у!.. Это сколько же мы не виделись!

АНАТОЛИЙ. Дофига и с бантиком!.. О, да у тебя гости?

ИГОРЬ. Да… вот… одна девушка.

АНАТОЛИЙ. Уже уразумел, что не юноша. Ну а двух-то, двух-то

мочало… подружек ты не мог привести? Эгоцентрик несчастный! О себе только и думаешь!

ИГОРЬ. Да ну откуда бы я мог узнать о твоем внезапном визите?

АНАТОЛИЙ. Откуда! Интуичить надобно, дорогой ты мой

однокашничек! Интуичить!

ИГОРЬ. Да, но познакомьтесь же наконец. Это – Люда.

(ЛЮДА кивает).

АНАТОЛИЙ. Невыразимо приятно. Анатолий... Скажите, а у вас, Людочка, такой же подруги очаровательной не найдется случайно?

ЛЮДА. Случайно найдется. И не одна.

АНАТОЛИЙ. А ну, немедленно всех сюда! Беру оптом и не

торгуясь! Для своего будущего блистательного гарема!

ИГОРЬ (качает головой). А ты, смотрю, все такой же торгаш. Ну

разве можно купить чью-либо любовь?

АНАТОЛИЙ. Нужно! За исключением, ясно, чувств таких

небесных созданий, как твоя Людочка. Да ведь подобные девушки – это штучный товар. Эксклюзив!

ИГОРЬ. А ты вот как был у нас эксклюзивным барыгой, так им и

остался.

АНАТОЛИЙ. Судьба! Судьба-злодейка! Тяжеленнейший кошелюга с деньгами давит на сердце, не дает воспарить духом!

ИГОРЬ. Чего же мучишься, раздай все бедным.

АНАТОЛИЙ. А вот для этого я для начала сюда и прибыл! Ладно, на, держи - о, всемогущий и ужасный повелитель пенсионеров! (Разгружает пакеты). Так, это… и это… и это вот…

ИГОРЬ. Очумел? Ну и куда столько?

АНАТОЛИЙ. Да знай я, что у тебя такая обалденная гостья –

грузовик бы с деликатесами подогнал.

ИГОРЬ. Если бы не продал его супервыгодно на ближайшем же

встретившимся тебе базаре.

АНАТОЛИЙ. Никогда! Обязательно привез бы все сюда, да и сгрузил благоговейно у ног Людочки. А ты мне лучше скажи, ты что - и впрямь так все по-прежнему и паришься в этом своем пенсионном несчастном фондике?

ИГОРЬ. Да.

АНАТОЛИЙ. И по-прежнему в мою фирму на жирные харчи перейти не желаешь?

ИГОРЬ. Ну Толик… Ведь я уже сто раз повторял: меня моя

работа – устраивает!

АНАТОЛИЙ. Ну что же, дерзай, дерзай, вождь седовласых…

Так, а это, думаю, можешь пока утащить на кухоньку.

ИГОРЬ. Будет трудно, но попытаюсь.

АНАТОЛИЙ (потирая руки). Ну а я тут пока с Людочкой…

ИГОРЬ. Ну да, да… конечно…

ЛЮДА. А давайте, Игорь, я вам лучше помогу унести. А то

засиделась уже, разомнусь хоть немного.

ИГОРЬ. Ну, если имеется такое желание…

ЛЮДА. Имеется.

(Они уходят.

АНАТОЛИЙ осторожно

прошел к тумбочке, достал сумку,

заглядывает в нее…

Появилась ЛЮДА и с удивлением

за ним наблюдает).

ЛЮДА (шутливо). Ая - яй! И не совестно рыться по чужим-то

тумбочкам?

АНАТОЛИЙ (торопливо вернул сумку обратно. Ему досадно, что его за этим застали, и он пытается отшутиться). Ой, Людочка! Вот вы где! А я вас, представляете, тут ищу!.. Ну а теперь к делу. Предлагаю за знакомство по капельке, не дожидаясь хозяина.

ЛЮДА. Он занят, решил изготовить что-нибудь этакое. Говорит,

неплохо бы какое-нибудь эксклюзивное блюдо для своих эксклюзивных гостей.

АНАТОЛИЙ. Недурственно сказанул. Эксклюзивно. Да, так как

же насчет по капельке?

ЛЮДА. Полагаю, успеем еще. Ведь над нами, как говорится, не

каплет.

АНАТОЛИЙ. Смешно… Да, Людочка... Так у вас и правда есть

подружки красивые?

ЛЮДА. Разумеется.

АНАТОЛИЙ. И такие же чудные, как и вы?

ЛЮДА. Еще лучше.

АНАТОЛИЙ. Не верю! Это же попросту физически невозможно!

А уж я-то, поверьте, знаю - я ведь когда-то работал в женской бане! Нет-нет, Людочка – нам, уверяю, обязательно, непременно необходима будет новая встреча!

ЛЮДА. Надеюсь, не на вашем прежнем месте работы?

АНАТОЛИЙ (помолчав). Люда… Давайте поговорим наконец откровенно, начистоту.

ЛЮДА (удивлена). Мы? С вами?..

АНАТОЛИЙ. Да.

ЛЮДА. О чем?

АНАТОЛИЙ. Понимаете… Игорек и впрямь мой старинный

приятель. И я буду чертовски рад, найди он свое счастье с такою чудесной девушкой, как вы.

ЛЮДА. Вы очень благородны.

АНАТОЛИЙ. Надеюсь. Но…

ЛЮДА. Но?

АНАТОЛИЙ. Но… если вдруг… по какой-либо причине – хотя

и не дай Бог, конечно!.. у вас с Игорьком что-то не сладится, то…

ЛЮДА. То?

АНАТОЛИЙ. То я вас прошу, умоляю – отыщите потом хотя бы

одну минутку, чтобы позвонить мне. (Подает ей свою визитку).

ЛЮДА. Ну а если трубку случайно возьмет ваша супруга?

АНАТОЛИЙ. А вот за это я ей тресну по мор… То есть

извиняюсь! Совсем забыл, что я ведь уже разведен.

ЛЮДА. И давно?

АНАТОЛИЙ. Год назад… Ну же! Возьмите!

(ЛЮДА внимательно, изучающее смотрит

на него, но визитку не принимает).

Ну? (Пауза. Растерян). Так вы это что же… отказываетесь потом позвонить мне? Да вы… вы хоть знаете, какой у меня банковский счет?

ЛЮДА. Откуда? Я же не ваш налоговый инспектор.

АНАТОЛИЙ. Извините меня! Ради Бога! Я, похоже, и впрямь

сморозил что-то не то…

ЛЮДА (холодно). Действительно…

АНАТОЛИЙ. А все это потому, что вы мне и правда очень

понравились… Ну Люда! И все-таки, если что – позвоните! Пожалуйста! (Опять подает ей визитку). Ну неужели у вас потом не отыщется для меня хоть какой-нибудь несчастной одной минутки?

ЛЮДА. У меня? Для вас?..

АНАТОЛИЙ. Да!

(Помолчав, ЛЮДА закрывает глаза и

отрицательно и медленно мотает головой.

Звонок в дверь).

(С досадой). О, Господи! А это еще кого принесло?

(Из кухни появился ИГОРЬ).

ИГОРЬ (недовольно). Да ну кто, кто там еще? (Выглянул за

дверь). А, Тамара Марковна, опять вы… Понял… Мсье Гаранин! Незамедлительно требуется наша с вами мужская сила. Тамара Марковна учинила дома ремонт и умоляет помочь ей переместить комод в другой угол комнаты.

АНАТОЛИЙ. О, Господи! Да хоть унитаз на кухню!

(Они вышли.

Чуть выждав, ЛЮДА осторожно,

оглядываясь на входную дверь,

идет к тумбочке, с любопытством

заглядывает внутрь, роется… Обернулась, держит

в руках несколько толстых пачек денег.

Она потрясена. Спохватившись, положила

деньги обратно, закрыла тумбочку.

Вернулась на свое место, задумалась.

Возвратились ИГОРЬ и АНАТОЛИЙ).

АНАТОЛИЙ. О-о-о! А гостья-то у нас загрустила! Нет,

необходимо немедленно развеять даму. Предлагаю - танцы!

ИГОРЬ. Слушайте, давайте чуть погодя, а то я сейчас блюдо

для вас одно готовлю. Кстати, из чудной баранины.

АНАТОЛИЙ. А ты уверен, что это баранина?

ИГОРЬ. По крайней мере, лелею трепетную надежду, что раньше она не хрюкала.

АНАТОЛИЙ. Вот обрадовался! Хрюкала! Да как бы твой

барашек в молодости не гавкал! Так что не мучь неопознанное животное, а лучше займись-ка гостями.

ИГОРЬ. А, уговорил! Пойду, плиту выключу. (Сходил на

кухню и, вытирая руки, вернулся). А теперь – танцы!

(Включил магнитофон.

Звучит негромкая музыка

типа танго).

АНАТОЛИЙ. Игорек, надеюсь, ты уступишь мне свою

очаровательную подругу на первый танец?

ИГОРЬ. Ну… если сама Люда не против…

АНАТОЛИЙ. Мадам?..

ЛЮДА. Против! (Подает руку Игорю).

АНАТОЛИЙ. О-о! Ну а я … я тогда танцую… с тем, что

осталось! (Галантно «приглашает» стул Люды и с торжественным выражением лица танцует с ним).

ИГОРЬ (Люде, танцуя). Ну и как тебе Толик?

ЛЮДА. Не в меру развязен.

ИГОРЬ. Это понятно. Он ведь весьма богат.

ЛЮДА. Ну и что – и теперь всякий богач может позволить себе быть последней свиньей?

ИГОРЬ. Разумеется, нет. Просто они, вероятно, считают, что в

жизни им дозволено несколько больше, чем остальным.

ЛЮДА. Считают! А вот я так – не считаю!

(Танцуют. АНАТОЛИЙ, танцуя,

шутливо-влюбленно смотрит на стул,

целует и прижимает его к груди).

АНАТОЛИЙ. Боже мой, какой стул! Какой же у меня

потрясающий стул! А ведь я-то, балда, всю жизнь боялся запора и геморроя!

ЛЮДА. Игорь!..

ИГОРЬ. Да?

ЛЮДА. Я хочу, чтобы мы остались одни.

ИГОРЬ. Как, прямо сейчас? А… Толик?

ЛЮДА. А он пусть уйдет.

ИГОРЬ (мягко). Но Люда… мы же с ним столько не виделись.

ЛЮДА. Увидитесь. Когда-нибудь в другой раз. И, желательно,

без меня. А сейчас – сейчас я хочу, чтобы он ушел .

ИГОРЬ. Обидится. Да и чем же он нам мешает? Ну, посидит

малость еще, да и сам уйдет.

ЛЮДА. Хорошо. Пускай посидит. Тогда я уйду.

ИГОРЬ. Люда!

ЛЮДА. Счастливо оставаться.

ИГОРЬ. Да постой же!…(Решительно выключил магнитофон).

АНАТОЛИЙ (удивлен). Ты что?

ИГОРЬ. Ты уж извини, Толик, но я вдруг отчего-то

неважнецки себя почувствовал.

АНАТОЛИЙ. Понимаю! И теперь нашему несчастному больному срочно необходим постельный режим. И надежная, верная медсестра под рукою - с соответствующей для этого случая грелочкой…

ИГОРЬ. Ты все правильно понял.

АНАТОЛИЙ. Эх-х! Да мне бы такую же медсестричку – век

не поднимался бы с койки! Согласен на любую болезнь - за исключением венерических.

ИГОРЬ. Травма черепа тебя не устроит?

АНАТОЛИЙ (хохочет). Намек понял! И - удаляюсь! Проводи

меня малость.

(ИГОРЬ проводил его до прихожей).

ИГОРЬ (вполголоса). Ну – и как тебе Люда?

АНАТОЛИЙ (вполголоса, в восхищении). О-о! Супер! Так

классно плюнула мне в душу и в кошелек!.. Нет, ты представляешь – даже визитку мою брать не стала!

ИГОРЬ. Вот и маме она понравилась.

АНАТОЛИЙ. Так что хватай ее смело подмышку – и в ЗАГС, в ЗАГС, Игорюха!

ИГОРЬ (удивленно-радостно). Да-а, видимо, я и впрямь наконец-

то нашел то, что искал!..

АНАТОЛИЙ. Еще только в койке техосмотр ее сейчас

проведешь, и – все! Вот тогда-то, ведя ее в ЗАГС, и можешь стыдливо признаться ей в своем безобразном, гадком богатстве.

ЛЮДА. Игорь! Ты скоро?

ИГОРЬ (громко). Сейчас, Люда, минуточку! (Анатолию).

Хорошо, тогда так. Подожди сейчас во дворе, в беседке. ( Кивнул в сторону окна). Ну а я, после того, как Люда меня малость «подлечит», во всем ей сознаюсь, да и тут же с балкона тебя окликну – что, мол, за сумкой пора.

АНАТОЛИЙ. Может, и за пеленками сразу сгонять?

ИГОРЬ. Успеется. Так вот. Заскочишь, дерябнем чуток за мою

грядущую свадьбу – и все, лети в банк сдавать деньги.

АНАТОЛИЙ. Бу сделано, командир! (Уходит).

ИГОРЬ. Фу-у… Ну наконец-то спровадил.

ЛЮДА. Болтуны.

ИГОРЬ. Извини – столько не виделись.

ЛЮДА. Да ясно.

ИГОРЬ (целует ее). Итак, ну и для чего ж, интересно, дорогая

мадмуазель возжелала остаться со мною наедине?

ЛЮДА. Да для того, чтобы дорогой мсье принял душ.

ИГОРЬ. Та-ак… Ну а чем же займется после этого дорогой и

мытый мсье?

ЛЮДА. Станет ждать, пока душ примет мадмуазель.

ИГОРЬ. Что ж, я всегда был за чистоту отношений между мужчиной и женщиной… Так, а потом?

ЛЮДА. Потом?

ИГОРЬ. Да, потом?

ЛЮДА. А потом… (опустив глаза, тихо) а потом, я надеюсь, что

мсье поможет мадмуазель наконец-то превратиться в мадам.

ИГОРЬ (смеется, опять целует ее). Нет, ты – чудо! Ладно, все, я -

в ванную!

(ИГОРЬ уходит.

ЛЮДА открывает тумбочку, достала сумку.

Снова достала деньги, перебирает пачки,

размышляет… Наконец, решившись,

взяла сумку и торопливо выходит.

Появился ИГОРЬ в трусах).

ИГОРЬ. Ч-черт, халат же забыл!.. (Обнаружил исчезновение

Люды. ) Люда, ты где? Люда! (Озадачен. Осматривает квартиру. Ничего не может понять. Наконец, осененный догадкой, кидается к тумбочке, распахнул. Сумки – нет. Он ошеломлен, не может поверить своим глазам. Спохватившись, торопливо звонит по мобильнику). Толик! Люда сумку украла! Да! Да!.. Лови ее у подъезда!

(Накинул халат.

Возбужденно и зло расхаживает).

Ну и тварь! Нну тварь!.. Нет, ну как же это так-то? А? Как же так? Главное ведь – ах, мадмуазель, ах, мытый мсье! Нечего сказать – хорошо же она мсье умыла! С головы и до ног!

(Наконец появился АНАТОЛИЙ

с сумкой, тащит Люду).

АНАТОЛИЙ. Не трепыхайся! Вперед!

ИГОРЬ (Люде). Садись! (В сердцах замахивается на нее). У-у-у!

АНАТОЛИЙ (жестом останавливает его). Шеф! Я – уже…

ИГОРЬ. А теперь выкладывай – как ты разузнала про эту сумку?

АНАТОЛИЙ. Игорек! А вот тут уж я, я виноват!

ИГОРЬ. Ты?..

АНАТОЛИЙ. Ну! Понимаешь – когда вы с нею выходили на

кухню, я решил сумку проверить. И тут раз! – и эта высунула из кухни любопытную свою злодейскую носопырку. И заметила, что я в тумбочке копошусь. Ну и потом-то, оказывается, и сама в нее чуть ли не с ногами залезла.

ИГОРЬ (Люде). Это- так?

ЛЮДА (жалобно). Отпустите меня!

АНАТОЛИЙ. Ага! В Гималаи!

ИГОРЬ. Люда – это настоящее твое имя?.. Ну!?

ЛЮДА. Да…

АНАТОЛИЙ. Наверняка брешет! Да сейчас проверим… (Вырывает у нее ее сумочку).

ЛЮДА. Не троньте!

АНАТОЛИЙ. Убери свои грабли, рецидивистка!.. (Заглянул в

сумочку). Ого! Да у нее ведь и паспорт с собой!

ИГОРЬ (удивлен). То есть как?.. Это что же – на грабеж-то, да и с паспортом?..

ЛЮДА. Да не хотела, не хотела я воровать!

АНАТОЛИЙ. Ша! Так… Никодимова Людмила Васильевна.

Гляди-ка – не обманула! У, ти, какая воровочка-то нам честненькая попалась! У-тю-тю-тю-тю!

ЛЮДА. Уберите руки!

ИГОРЬ. Паспорт-то хоть не фальшивый?

АНАТОЛИЙ (добросовестно изучает). А хрен с редькой его

знают. Вроде бы настоящий.

ИГОРЬ. Ну и зачем же ты, интересно, сюда явилась? Грабить в

этой квартире нечего, знать о сумке с деньгами ты заранее никак не могла. Тогда – зачем? Не уверяй только, что втюрилась в меня с первого взгляда. Со мною эта бодяга не пройдет.

ЛЮДА. А я… я заранее уже знала…

ИГОРЬ. О чем?

ЛЮДА. Кто же вы на самом-то деле.

(ИГОРЬ и АНАТОЛИЙ

ошеломленно переглянулись).

ИГОРЬ. Ты… знала, что я крупный бизнесмен?

ЛЮДА. Да…

ИГОРЬ. Откуда?!

ЛЮДА. А я… в том году в вашу фирму пыталась устроиться.

Секретаршей. На конкурсе.

(ИГОРЬ протяжно присвистнул).

АНАТОЛИЙ. А ведь и точно! Ну да, да, вспомнил! В

длиннющей череде кандидаток она была самой рыжей.

ИГОРЬ (припоминая). Да, да… действительно…

АНАТОЛИЙ. Ну а теперь, получается, кардинально и коварно поменяла цвет волосяного покрова? У, хамелеонка!

ИГОРЬ (Люде). Продолжай, я слушаю.

ЛЮДА. И поэтому, когда я увидела вас недавно, очень скромно

одетого, в недорогой кафешке с некой облезлой девицей, то удивилась. Как, неужели такой-то богач, и за год разорился? – подумала я. И решила проследить за вами. Из интереса.

АНАТОЛИЙ. Вот же Агата Кристи, мать твою за детективную ее ногу!

ЛЮДА. И после кафешки я и направилась за вами на

остановку автобуса. И подслушала в толпе и адрес этой квартиры и время встречи, назначенной вами этой девахе.

АНАТОЛИЙ. Нну, шельма! И ведь ни одно ухо себе при этом не

вывихнула!

ИГОРЬ. Так, а потом?

ЛЮДА. А потом вы посадили облезлую на замызганный автобус, и вам тут же кто-то позвонил на мобильный. И вы завели речь о сделке на полтора миллиона евро. Тогда-то я и стала понемногу о чем –то догадываться. Ну а потом за вами на иномарке вот он подъехал (кивнула на Анатолия). Я и его сразу узнала.

АНАТОЛИЙ (изумлен). Меня? Да меня-то откуда?!

ЛЮДА. А вы год назад помогали ему подбирать секретаршу.

АНАТОЛИЙ. Ну ма-ать твою! И как же я еще тогда, тогда-то не

допетрил придушить тебя в нашем офисе украдкой в женском сортире?.. Впрочем, доброе дело никогда сделать не поздно.

ИГОРЬ. Так, а дальше?

ЛЮДА. Ну, в указанное вами время я подошла к этому дому и

стала в сторонке поджидать. И видела, как в ваш подъезд юркнула та облезлая. Ну а чуть погодя подкатил и вот он на авто с кучей пакетов.

АНАТОЛИЙ. Та-ак! И почему же меня не осенило тогда

переехать тебя на машине? Да еще и - для верности – прямо на машинешке на тебе и попрыгать?.. Ну да ничего – надеюсь, еще успею доставить себе это невинное удовольствие.

ИГОРЬ. Дальше?

ЛЮДА. Потом я дождалась выхода из подъезда облезлой и,

волнуясь, спросила ее – уж не с Игорем ли она сейчас встречалась? И вас описала. Она с подозрением уставилась на меня и сказала, что да, с Игорем. И тогда… тогда я…

ИГОРЬ. Рассказывай до конца. Если не желаешь объяснять все

это потом в полиции.

АНАТОЛИЙ. И тогда уже, дорогая, каяться будешь не нам, а

архангелам в полицейских погонах.

ЛЮДА. Ну а если я все расскажу, то отпустите?

АНАТОЛИЙ. Сразу же! Головой вниз с балкона.

ИГОРЬ. Может быть, и отпустим… Ну?

ЛЮДА. Тогда, в общем, я разрыдалась перед этой девицей, что у

меня от Игоря будет ребенок, и что я, мол, хочу подавать на него, то есть на вас в суд… на алименты…

(ИГОРЬ и АНАТОЛИЙ потрясенно переглянулись).

Молодуха заржала и заявила, что мне от такого нищеброда, как вы, не обломится и гроша. Мы пошли, и она, жалея такую идиотку, как я, рассказала и про ее встречу с вашей мамой, и про вашего богатого однокашника, и о том, как познакомилась с вами через газетное объявление. Короче, в тот же день я отыскала эту газету и позвонила вам.

АНАТОЛИЙ. Да ты и впрямь идиотка! На всю голову! Курица без зачатка мозгов! Ну и какого же лешего ты позарилась на эту жалкую сумку? Неужели до сих пор до твоего пустопорожнего котелка не дошло, что ты скоро могла бы стать женою миллионера?

ЛЮДА. Да не женился бы он на мне! Не женился!

ИГОРЬ. Почему?

ЛЮДА. Вы бы наверняка изучили сперва мою биографию.

АНАТОЛИЙ. И весьма любовно.

ЛЮДА. Ну и вот. И моментально бы и выяснили, что я…

что у меня две судимости…

(Пауза).

АНАТОЛИЙ. Да не-ет, а ведь тебя, скунсья дочь, в колыбельке

еще надо было переехать на бронетранспортере с прицепом. И любое общество защиты животных меня бы радостно оправдало.

ЛЮДА. Теперь я все рассказала. Отпустите меня. Ведь вы же

мне обещали.

АНАТОЛИЙ. Неужели? Когда? А ну-ка, напомни моим

мужественным, суровым и немногословным ушам.

ИГОРЬ (внезапно, с яростью). Во-он! Вон отсюда!..

(Перепуганная ЛЮДА

торопливо исчезла).

(Помолчав, устало). Ладно, отнеси в банк эти проклятые деньги. Дорого же они мне обошлись…

АНАТОЛИЙ. А то, может, сначала по капельке, Игорек?

Для разрядки, так сказать, международной напряженности в степях Украины.

ИГОРЬ (отрицательно мотает головой). Уходи… Я желаю

остаться один.

АНАТОЛИЙ. Уяснил. (Ушел с сумкой).

(ИГОРЬ присел, какое-то время

сидит неподвижно, глядя куда-то

перед собой.

Наконец вскочил, в бешенстве

расхаживает по комнате.

Схватил стул, треснул им о пол).

ИГОРЬ (задыхаясь от ненависти). Твари! Сволочи! Алчные и

продажные твари!.. И у всех на уме лишь одно – это деньги, деньги,

деньги!!..

(Опять сел, неподвижно глядя перед

собой. Пауза. Звонок в дверь.

ИГОРЬ не реагирует.

Повторный звонок.)

(Тускло). Это ты, Толик? Что-то забыл?

(Идет, открывает дверь.

Появилась СВЕТА).

СВЕТА. Здравствуйте…

ИГОРЬ (удивлен). Света?..

СВЕТА (робко). Вот – возьмите, пожалуйста.

ИГОРЬ. Что это?

СВЕТА. Деньги… Тут ровно пятнадцать тысяч.

ИГОРЬ. Ка… какие пятнадцать тысяч?

СВЕТА. Рублей. Ну, чтобы вы долг-то отдали свой.

ИГОРЬ (смутно). Я?.. Погодите, какой долг?

СВЕТА. Ну, как… мне же ваша мама вчера сказала, что у вас

большой долг, вот я и… Двенадцать-то тысяч у папиного брата, дяди Бори взяла на время – он богатенький у нас, у него аж целых два ларька на базаре. И еще своих три добавила – я ведь на компьютер уже год, как коплю… Ну? Берите!

ИГОРЬ. Вы… принесли мне деньги?

СВЕТА. Ну да, да… А потом как-нибудь вернете. Дядя Боря

сказал, что ему не к спеху. А уж мне-то, Господи…

ИГОРЬ (мягко, с упреком). Но вы же, Света, меня еще так мало

знаете. И доверяете мне такие… огромные деньги?

СВЕТА. Да.

ИГОРЬ. Почему?

(СВЕТА молчит, прячет глаза).

Почему?

СВЕТА (дрогнувшим голосом). А вы… так… до сих пор ничего

и не поняли? Да ведь я… я же вас…

(ИГОРЬ бережно поднимает за

подбородок ее голову, заглядывает ей

в глаза. СВЕТА смотрит на него

робким, нежным, доверчивым и

влюбленным взглядом.

ИГОРЬ закрыл глаза и приобнял ее.

Из руки Светы медленно – одна за

другой – выпадают купюры…).

К О Н Е Ц