Сергей   Б Е Л О В

 

П Р И К Л Ю Ч Е Н И Я   П О П У Г А Я

 

А Н Д Р О Ш И   В   Д Е Р Е В Н Е

 

(Повесть-сказка)

Глава   первая

 

Долго и счастливо жили, короче, Андроша с Компот Изюмычем

в пещере, делясь сердечно последним пряником и последним глотком

газировки. Ну а как  «дедушка» совсем уж состарился, то отвел в город его Андроша, в специальный дом для престарелых пиратов. Где его обитатели рассказывали друг другу всяческие истории о своих приключениях, смотрели, болтая на диване ногами, цветной телек, да читали книжки о разных подвигах.

А вечерами разбирали потрепанные тетрадки и авторучки и лихо

резались в морской бой. Крепкие словечки гремели тогда под сводами этого почтенного заведения. Родители на улице уводили детей подальше, а обходительный и культурный директор Дома, напоминающий старичка-гнома на пенсии, забирался в кабинете к себе под стол и, крепко зажмурясь, в ужасе затыкал уши.

Каждые выходные навещал теперь  «дедушку» попугай, потчуя

его сладеньким.

И вот как раз в те самые дни-то Андроша наш и…Ну как бы

выразиться? Влюбился – не влюбился – но просто ему, словом, приятно было поглядывать на одну юную попугаиху.

Флори жила неподалеку с отцом в квартире изобретателя по

фамилии Гаврилов. И частенько высовывала в немытое кухонное окно небольшой свой, но очень миленький клювик.

Однако глазки ее – увы! – не очень-то замечали Андрошу.

Ее привлекало лишь все военное – грохот барабанов, знамена, музыка, блестящее на солнце оружие. Ну и, само собой, боевые, гордые птицы. А уж как горели ее глаза, когда в городе полыхал как-то военный салют и шипели, взрываясь, яркие фейерверки!

А вот если кто и обратил внимание на Андрошу, то это отец

Флори – мудрый и пожилой попугай Жако. И однажды он подмигнул хитренько в окно горемыке, что сидел, нахохлясь, на ветке напротив. Андроша мигнул в ответ. И они тотчас же нашли свой птичий общий, небольшой такой язычок. Болтая изредка о погоде, ценах на семечки и зерно, а также прочих малозначительных пустяках.

О, Жако был незаурядной птицей. Понабравшись у хозяина –

известного изобретателя в области связи – разнообразных

 

 

 

2.

 

сведений по электронике и информатике, он и сам пытался изобрести переговорное устройство для птиц.

И заглядывая в заветные окна, Андроша почти каждый раз видел

Жако, что, внимательно скосив чуть в сторону левый глаз со вставленной в него лупой, осторожненько ковырял лапками в проводках и железках.

Постоянно мелькал там и сам Гаврилов – косматый и нечесаный

увалень с вечною трубкой в зубах. Которого Андроша успел про себя назвать Горилловым.

Наступила весна. Зажурчали ручьи, запели птички. Только лишь

Андроше не пелось – и вы уже знаете, почему. Ну а Гаврилов – как и обычно – засобирался на дачу свою в деревню, о чем поведал как-то Жако Андроше. Брал изобретатель с собой и старика-попугая с его юной, цветущей дочерью.

Ну и как – мог ли остаться Андроша в городе на целых три

месяца, не видя Флори? Разумеется, нет! Снарядился в дорогу, забросил за спину рюкзачок с любимыми арбузными семечками, нахлобучил на головенку какой-то картузик купеческий с лакированным козырьком – да и махнул за видавшим виды дребезжащим гавриловским драндулетом.

Поначалу он долго летел над городом над нескончаемым

потоком автомашин, с трудом выискивая  «гавриловоз» в этом потоке. Потом – над загородным шоссе. Ну а часть пути попугай и вообще промчался этаким лихим зайцем на крыше пригородной электрички , закинув ножку за ножку и лузгая семечки.

Но вот уже ближе к вечеру машина вывернула на проселочную

дорогу и, нещадно пыля, запетляла по лесу. Пока наконец не вкатилась в ничем не примечательную деревеньку со славным названием Пузыри, остановившись у ближайшего к лесу дома.

Степенные, немногословные пузыряне и говорливые пузырянки

без особого интереса отнеслись к очередному приезду Гаврилова. Для них что был здесь нелюдимый этот изобретатель, что его не было – все, ешкин корень, едино. Лишь только во время его присутствия из окон его дома или беседки во дворике дым валил, испускаемый трубкой – вот и вся, ешкин корень, разница. Оживились лишь малолетние, сопливые пузырята, мечтая опять хоть издали поглазеть на старого попугая.

Да еще всполошился, затявкав, примчавшийся щенок-переросток.

Но и он успокоился и заперхал, когда изобретатель метко пыхнул ему в нос табачным дымом прямо из окна автомобиля.  Выбрался из авто,

 

 

 

3.

 

взошел на крыльцо, грохоча сапогами, и со скрипом открыл порыжелый замок.

Наконец покинули драндулет, расправляя перышки, и

Жако с дочкой. Ну и представьте себе их изумление, когда, приподняв над головою картузик, их приветствовал с забора не кто иной, как Андроша!

 

ГЛАВА   ВТОРАЯ.

 

Переночевав на крыше, Андроша на другой день снял на лето

гнездо у одной пожилой вороны – и всего лишь за пять стаканов семечек. Нет, старушка, разумеется, нещадно торговалась – била себя крылом в грудь и призывала в свидетели всех святых, рассчитывая поиметь хотя бы полрюкзачка, но…Но перед ней был Андроша.

Что же до главного, то Флори – увы! – так и не замечала его.

И лишь Жако, сочувствуя несчастному воздыхателю, иногда болтал с ним. Старик, кстати, уже проверял помалу свое изобретение, и одну из переговорных коробочек  вручил Андроше – для экспериментов. Дочь была домоседкой, а вот с Андрошей ученый попугай то и дело пытался держать связь на значительных расстояниях. И иногда через многочисленные помехи и треск они все-таки могли слышать друг друга.

Ну а нередко Андроша грустил в одиночестве за деревней.

И вот однажды к нему, хлопая крыльями, подлетела сорока.

- Привет горожанам от их дремучих, лесных собратьев! –

жизнерадостно проорала она.

Андроша поморщился.

- Трещотка 137-я, - представилась важно птица. – Это имя

такое у нас в роду – Трещотка, - пояснила она. – Передается по наследству. Кстати, между нами, пернатыми – это наиболее древний род в здешних окрестностях, - заметила она не без гордости.

- Очень приятно. А я всего лишь Андроша первый.

- Ничего! – снисходительно потрепав его по плечу, заметила

птица. – Пустяки! Значит, у вас все еще впереди.

И энергично, не теряя зря и минуты, стала информировать его

о своих  многочисленных предках. В лесу уже все в деталях знали родословную словоохотливой птицы, и она была счастлива, встретив нового слушателя. 

На двадцать пятой Трещотке Андроша дрогнул и малодушно

 

 

 

4.

 

удрал в снятое им гнездо. Однако настырная птица примостилась веткой повыше и с упоением продолжала потчевать его историей своих предков.

Тогда Андроша решил вздремнуть, не теряя времени. И,

устроившись в гнезде поудобнее, прикрыл глаза.

- Нечестно! – тут же оскорбленно завопила сорока. –

Я же вам о своем сокровенном, а вы храпите, как сивый мерин! Какая ужасная невоспитанность!

Андроша хотел заметить, что невоспитанно – это потчевать

доотвала баснями первого же встречного-поперечного, однако счел за лучшее промолчать.

- С закрытыми глазами я лучше сосредотачиваюсь, - вежливо

пояснил он.

- А-а-а-а, - разочарованно и недоверчиво протянула рассказчица,

и продолжала: - Ну так вот. А другая моя прапрапрапрапрапрабабушка, Трещотка Девяносто Седьмая, проживала тогда в лесочке на той стороне озера. И вот однажды темной-претемной ночью, когда она трепетно высиживала в яйце моего прапрапрапрапрадедушку…

Что же случилось в ту темную-претемную ночь с Трещоткой

Девяносто Седьмой, высиживающей легендарного прапрапрапрапрадедушку, Андроша так и не узнал – он отключился. И, славненько отоспавшись, проснулся, когда речь шла о бурной и блистательной молодости Трещота Сто Двадцать Второго.

Заинтересовала Андрошу лишь сорочья сплетня о том, что

месяц назад какие-то злоумышленники напали на проезжающий мимо Пузырей армейский грузовик и похитили из него оружие и сигнальные ракеты. Андроша пожелал выяснить хоть какие-то подробности этой истории, однако сороке они были неведомы. Ведь никто из ее родни не участвовал в этом лихом деле.

А еще за деревней два-три раза Андроше на глаза попадался

один очень молоденький петушок. Одиноко и грустно лежал он спиной на травке, заложив крылья за голову. Его печальные глазки смотрели в небо. Но вот петушок почувствовал чей-то взгляд и вскочил, смущенно отряхиваясь.

- На днях я был свидетелем, как тебя задирали два нахальных

гусенка. – сказал, подойдя, Андроша. – Ну и неужели нельзя за себя постоять?

- А вам-то какое дело? – пробурчал петушок. И сразу ушел.

И лишь через три или четыре дня, видя непритворное участие и

интерес к нему со стороны попугая,  открыл ему душу. Ну а являясь еще и самоучкой-поэтом, то вот что печально спел петушок Андроше.

 

 

 

5.

 

Ужасный, молчаливый крокодил

В село к нам как-то ночью приходил.

Унес он папу,

Унес он маму,

И душу петушка он погубил.

Живем теперь с сестренками одни.

И нет уже, увы, у нас родни.

Ведь мы сиротки, да-да, сиротки.

О, Господи, спаси и сохрани!

Сестренок я жалею и люблю,

Червей, букашек я для них ищу.

Но я скрываю, от них скрываю,

Что так же, как они, и я грущу.

И вот идут-идут за днями дни.

Печальные и горькие они.

Ведь нету папы,

И нету мамы.

О, Господи, спаси и сохрани!

У Андроши от жалости защемило сердечко.

- Но постой, - спохватился он. – Какой еще такой крокодил?

Да и откуда ж ему взяться-то в этом лесу?

- Ну а почем я знаю? – буркнул петушок. – Но только был,

появлялся он, гадюка зеленая. Или я, по-вашему, сочиняю?

Короче, попугай привязался к сиротке, и они частенько

болтали о том, о сем.

Однажды Андроша, как обычно, пораньше встав, дожидался

на ветке  появления в окошке Флори, любующейся восходом.

Гаврилов уже трудился в беседке. Широко расставив

большие ноги и упершись локтями в стол, заваленный чертежами, он сосредоточенно вглядывался куда-то вдаль. В его зубах, как и всегда, торчала трубка.

Неожиданно внимание попугая привлек чернявенький

человечек в белой рубашке и огромнейших синих штанах. Которые болтались на нем, как на пугале, и вообще, похоже, были с чужого зада.

Воровато оглядевшись и подтянув штаны, миниатюрный брюнет

прилип носом к забору. И в щелочку принялся следить за Гавриловым. Смахнул муху с затылка, подтянул еще раз штаны и опять уперся носом в забор.

Затаив дыхание, Андроша задумался. Что, если поднять тревогу?

Но ведь вроде ничего страшного не происходит. Ну, стоит да стоит

 

 

 

6.

 

человек. Мало ли. Может, ему просто приспичило почесаться лбом о забор? Или самому уж в свою очередь тихонечко проследить за этим любознательным подтягивателем штанов? И тут…

- Ах-ах-ах! Какие ж они редиски! – завопила вдруг невесть

откуда свалившаяся Трещотка Сто Тридцать Седьмая.

- Кто, какие редиски? – вздрогнул Андроша.

- Лисицы! Да-а, нечего сказать – хороши фрукты! Еще те овощи!

Да взять ту же лисоньку из нашего леса. Знаете, кем работать она устроилась?

- Кем? – рассеянно поинтересовался Андроша, косясь на

торопливо удаляющегося незнакомца, повидимому, вспугнутого сорочьими воплями.

- Врачихой! Птичек она, видите ли, дома у себя лечит!

Синие штаны поспешно растворились в лесочке.

- Вот только птички после такого ее лечения исчезают,

будто корова их языком слизнула.

- То есть как исчезают? – удивился Андроша.

- А так вот! Говорю же – как по мановению коровьего языка!

Да взять хотя бы лучшую мою подружку – утку Ульяночку. Захворала она, значит, недавно, да и обратилась к этой, извиняюсь, врачихе. Ах, и чего только плутовка ни насулила ей! И здоровья-то, знаете, лошадиного, и долголетия-то вороньего, и красоты-то павлиньей!.. Ну а как же на самом деле?

- Ну?

- Да испарилась внезапно моя Ульяночка! Р-раз – и нету!

- Ну так, может, улетела куда-либо? – пожал плечами Андроша.

- Вот-вот! Улетела! Да только не куда-либо, а, уверяю – прямо в

живот врачихе!

Передавая и другие, схожие случаи, сорока делала страшные

глаза, закатывала их к небу и, ужасаясь, хлопала крыльями.

Склонив набок головку, Андроша вежливо ее слушал – но, как

говорится, вполуха. Поддакивая, он охал, цокал клювиком, ахал, ну а сам все размышлял о таинственном подтягивателе штанов. И решил с этой минуты быть настороже.

И действительно – и на другой день где-то в то же самое время у

забора опять возник незнакомец. Только на этот раз другой – толстый и рыжеватый. То и дело пощипывая светлые, кошачьи усики, он постоянно жевал что-то сладенькое. Не заметив притаившегося в листве попугая, он, как и вчерашний мелкий брюнет, стал старательно подпирать носом забор, следя за Гавриловым.

 

 

 

7.

 

Не на шутку встревоженный попугай уже собирался поднять

тревогу, как тут опять примчалась сорока.

- Петушок! – голосила она. – Петушок!

- Что – петушок? – не понял Андроша.

- Только что сыночек лисы заманил его к себе домой в гости!

Где лисица благополучно петушка-то и слопает!

- Летим! – моментально забыв и о Гаврилове и о рыжем шпионе,

только и крикнул Андроша. И, мчась стремглав по небу за сорокой, он думал лишь об одном – как бы поскорее спасти сиротку.

 

ГЛАВА  ТРЕТЬЯ.

 

- Заползай, старина! – весело распахнул дверь лисенок.

С робостью оглядевшись, петушок ступил в домик лисы.

Лисенок радовался. Еще бы! Утром мамуля поручила ему,

подружившись с петушком, заманить того в гости – и сыночек справился с этим блестяще.

Ну а петушок и действительно был в восторге от нового –

такого веселого и доброго друга. А выяснив, что мама лисенка – врач, петушок решил, что уж она-то, поди, поможет излечиться ему от трусости – чувства, которого он ужасно стыдился. И о чем постеснялся признаться даже Андроше.

- Тут-то мы и живем с мамочкой. Как видишь, старичок, ничего

страшного. А ты еще дрожал всю дорогу – ой, боюсь, боюсь!

Петушок огляделся. Обстановка была опрятной. Стояли шкаф,

две застеленные кроватки, рядышком с ними – стол и стулья. Ну а прямо посреди комнаты возвышалась огромнейшая белая кастрюля с красным медицинским крестом, к которой была приставлена лесенка.

- Что это? – удивленно спросил петушок, кивнув на кастрюлю.

- Это? Палата лечебная. Да я ж говорил, что у меня мама врач.

- А…а она случайно меня не вылечит?

- Тебя? Это от чего ж, старина?

- От…от трусости, - сознался наконец, вздохнув, петушок.

Лисенок удивился, но не подал виду. И сказал:

- Да запросто! Ну а твоя мамочка кем работает?

Петушок повесил печально голову. И теперь лишь

сознался, что он сиротка.

У лисенка от жалости навернулись слезы. Отвернулся он и

украдкой слезу смахнул своим рыженьким хвостиком. Ведь в глубине-то души он был очень добрым. И решил он вступиться за приятеля

 

 

 

8.

 

перед мамой.

А тут и она явилась.

- О-о-о, да у нас гости! – приятно «изумилась» хозяйка.

- Мамулечка, - отвел ее к окошку сынок, - а нельзя ли…его не

кушать?

- Здра–асьте - пожалуйста! – рассердилась рыжая. – Да я уж три

дня, как мечтаю о петушатинке!

- Но он ведь сиротка! Я как узнал про это – едва не расплакался.

- Ну а я не сиротка? Еще какая. И у меня ни отца, и ни матери.

Так что заодно тоже можешь понюнить.

- Короче, если скушаешь ты его, то я…я…тотчас уйду из дома!

Видя, что сынок на своем стоит, лисица его обмануть решила.

И сделала вид, что пошла на попятную.

- Ну хорошо! – сказала она. – Так и быть, не трону я твоего

сиротинку.

- Спасибо, мамулечка! И еще…А нельзя ли его от трусости

излечить?

- Это петушка-то? О, Господи! Да от чего угодно!

- Вот здорово! – обрадовался лисенок. И обратился к стоящему

в сторонке приятелю: - Петушок! Мама тебя от страха сейчас вылечит!

- Ур-ра-а! – радостно захлопал крыльями петушок.

- Да, - спохватился он. – А это не больно?

- Ну что ты! – успокоила лисица его. – Скушаешь одну лишь

таблетку – и все!

- Ух, ты!

И, приплясывая, петушок даже запел от радости:

Считаюсь я трусишкой

Среди своих друзей.

Цыплята и зайчишки –

И те меня смелей.

Но скоро, очень скоро

Узнают все друзья –

Отважным и веселым

Героем стану я!

«Хе! Хе! Хе! Да во сне, во сне геройчиком-то ты у меня

станешь! Да к тому же еще и жареным!» - умильно улыбаясь, подумала рыжая плутовка. – «Ведь таблетка-то будет – сонная! Да еще и сыночка усыплю, кстати – чтоб не мешал».

- Получайте, в общем, детки, очень смелые таблетки!

И достала из шкафа коробочку.

 

 

 

9.

 

- Как, и мне таблеточку? – изумился лисенок. – Но ведь я же

не трус!

- Ты уверен?

- Конечно!

«Ладно, припугну-ка тогда его», - решила лиса и спросила: - А

известно ль тебе, смельчак, что в лесу у нас жуткий крокодилище объявился?

- Крокодилище? – ахнул лисенок, переглянувшись испуганно с

петушком. Это ведь тот поведал ему о зеленом разбойнике, унесшем его папу с мамой.

Крокодил же этот, пора сказать, был не кто иной, как …сама

лиса! Да-да! Надев крокодилью маску, да плащ зеленый, бродила она порой по деревне ночью, сонных куриц воруя. Ну а чтоб собаки ее не учуяли – натирала плащ перед вылазкой гусиным салом. От сынка же пока все это она скрывала – чтобы малыш маски страшенной не испугался.

- Я ведь хочу, сыночек, чтоб и у тебя отваги-то поприбавилось, -

погладив лисенка по голове, медовым голосом сказала плутовка. – Жить-то по соседству с таким-то злодеищем  - тут ого-го, какая смелость требуется!

И налила им по стакану чаю из чайника.

- Да запейте, детки, этим вот таблетки.

 

ГЛАВА   ЧЕТВЕРТАЯ.

 

Тут-то, запыхавшись, и подоспели сорока с Андрошей. И своими

глазами видели, как лиса вручила таблетки детям, и как те их запили. И почти сразу же малыши начали носом, да клювом клевать – словно зернышки перед ними кто-то на стол насыпал.

- Ах, хитренькая! Да она ведь снотворное им подсунула! –

ахнул Андроша.

- Ну а сыночку зачем? – удивилась сорока.

Андроша пожал плечами.

Наконец детишки уснули.

И лиса, ухватив петушка подмышки и назад откинувшись, к

лесенке у кастрюли его за собой потащила. Мимо пульта с большой красной кнопкой и надписью: «Включить».

- Ну вот! Сварит сейчас несчастного петушонка, как и мою

Ульяночку! Ну вот чего ты, скажи на милость, глаза таращишь? – напустилась на попугая сорока. – Выручать петушка надо!

 

 

 

10.

 

- Да думаю я об этом, думаю! – огрызнулся Андроша.

А лиса, запыхавшись, приволокла наконец гостя к лесенке.

Затем к столу подошла и стала чаю себе из чайника наливать.

- Постучи-ка в окно! Быстро! – прошептал вдруг сороке

Андроша.

- Зачем?

- Пожалуйся, что ты заболела. Да подольше болтай. А я…

И Андроша скользнул ко входной двери.

Ничего так и не поняв и пожав плечами, сорока все же

побарабанила по стеклу.

Лиса, отставив полный стакан и вглядываясь в окно, подошла

к нему, распахнула.

- Тебе, сорока, чего? – недовольно пробормотала она.

- Ох! Ах! – раскудахталась птица. – Да вот захворала чего-то

я, лисонька! А я ведь, ты знаешь – ох, какого старинного рода, мне о здоровье своем ого-го, как необходимо заботиться!

- Ближе к делу, - проворчала хозяйка.

- Да. Так вот. Нет, поднялась-то я утречком – вроде бы ничего.

До обеда еще маленечко подремала. Ну не так чтобы и хорошо, но…

- Короче!

- Да. Так вот. Ну а поближе к вечеру тучки малость понабежали

- ну да ты, поди, и сама это заметила, коли глазоньки-то свои поднимала к небушку, - трещала без остановки сорока, стараясь по просьбе попугая протянуть время. – Ну  и, видимо, из-за тучек-то этих противных погода и…

- Так чего надо-то?! – не выдержав, рявкнула сердито лисица. –

Говори!

- Короче, дай чего-нибудь от башки-то моей глупой да

неразумной! А то раскалывается ведь прямо-таки несчастная на все на четыре стороны!

- Завтра приходи, - проворчала врачиха. – Занята я. Видишь –

петушка вон лечу. Сейчас в палату для процедур занесу его – да и…

- Ну лисонька! Помоги ж, Христа ради, моей головушке!

И как бы в доказательство болезни птица гулко постучала

«больною» башкой о раму.

Ну а что же Андроша? О-о, а он, уверяю, время зря не терял!

И пока хозяйка с гостьей болтала, этот хитрец за ее спиной подкинул две таблетки снотворного в стакан с чаем. И – исчез.

Ворча о том, как не вовремя ее отвлекают по таким пустякам,

 

 

 

 

11.

 

как бестолковые да хворые сорочьи головы, лиса аспирин из шкафа достала.

- На!

- Вот спасибо! Миллион благодарностей за твое доброе дело,

лисонька! – затрещала  «больная». - Чем же отблагодарить-то тебя теперь?

- Да как все. Принесешь грибов там или орехов, ягодок – вот и

квиты, - пробурчала лиса, окно захлопнув.

Вернувшийся Андроша и сорока замерли, следя за дальнейшим

из-за соседней елочки.

А хозяйка опять подхватила  гостя под крылышки – чтобы наверх

затащить.

Андроша с сорокой переглянулись взволнованно – да неужели

лиса пить не будет? Но она тут, о чае вспомнив, к столу вернулась и принялась прихлебывать из стакана. Попугай облегченно вздохнул. Однако лиса, внезапно насторожившись, стала стакан обнюхивать.

Птицы за елкой так и застыли. И все-таки рыжая,

успокоившись,  отпила где-то с половину стакана. После чего ухватила опять петушка подмышки, повернулась спиной к лесенке и, пятясь, поднялась на два-три шага наверх, подволакивая за собою юного гостя. И – тут-то она и зевнула во всю  пасть. И -  снова.

- Да что это со мною? – изумилась лисица.

Ухватила покрепче петушонка и к себе дернула. И вдруг ноги

ее разъехались, и она так и скатилась спиною по лесенке прямо на собственный хвост.

А петушок сладко во сне почмокал, да и пуще прежнего

засопел, запрокинув головенку на лисьем животе.

«А…а чего этот с гребешком на животике-то на моем

развалился?» - удивилась лиса, обнимая петушка, как родного братика. И едва не уснула.

«Н-нет! Некогда мне разлеживаться, надо то делать, что

собиралась!» - решительно подумала рыжая, выбираясь из-под сопящего петушонка. На кровать села и, потирая лоб лапой, с усилием вспоминать стала, чего же она собиралась делать.

«А, да! Затащу-ка, значит,  в кастрюлю я этого, как его…пе…

ка…крокодильчика с красненьким гребешком, да и сварю, пока дети спят!»

И, голову уронив, едва не клюнула себя носом в грудь.

- Н-нет! – спохватилась. – Кнопку усыплю красную, покуда

лисенок зеленый варится…Не, опять не то. А…а что надо-то?..

 

 

 

12.

 

А-а-а, вспомнила! – заливаясь счастливым смехом, пробормотала она. – Забираюсь я, значит, в кнопочку, да и жму, жму на кастрюльку!

И – так на кровати-то сидя и уснула, свесив голову и блаженно

пуская сладкие слюнки.

Довольный Андроша хотел уж идти в домик, как в кармане у

него задребезжал подаренный Жако телефончик. Он решил, что пожилой попугай опять проверяет связь. Но неожиданно услыхал взволнованный голос Флори.

- Ты где, где, Андроша?

- Тут, в лесу…А что? Что случилось, Флори?

- Да папе плохо, - слышалось сквозь треск и неизвестно

откуда прорвавшуюся мелодию «Калинки-малинки». – И Гаврилова какие-то люди похитили. Помоги нам, Андроша!

- Лечу!

- Исчезаю, - сообщил озабоченно попугай сороке.

- То есть как – исчезаю? А петушок? – растерялась

Трещотка. – Что же мне теперь делать-то?

- Сама соображай. Все!

 

ГЛАВА   ПЯТАЯ.

 

Флори встретила Андрошу вся в слезах. Жако лежал на кровати

с забинтованной головой и слабо постанывал. Глаза его были закрыты. Под столом сиротливо дымилась трубка.

Как выяснилось – недавно на дачу ворвались пятеро неизвестных

и тотчас же накинулись на Гаврилова. Не вынимая изо рта трубки, изобретатель боролся, как медведь в полутяжелой весовой категории, однако после подножки свалился на пол.

Верный Жако коршуном кинулся на злодеев и успел долбануть

клювом одного прямо в темечко. Но отважного старика хлестанули снизу чем-то по голове, и он упал, потеряв сознание. После чего злоумышленники связали Гаврилова, бросили в автомобиль без номеров и умчались.

- Да! Они же записку оставили, - спохватилась Флори.

И действительно – на столе, прямо на чертежах лежала записка,

где явно измененным, корявым почерком было выведено: «Мешок золота в течение пяти дней у ворот – и известный изобретатель снова в распоряжении родного правительства». И стояла дата.

Флори смотрела с надеждою на Андрошу. Тот, закинув лапку за

лапку, сидел в кресле в глубокой задумчивости. Изобретателя, вне

 

 

 

13.

 

всяких сомнений, похитили те люди, что за ним следили. Несколько смущала  машина без номеров. Дальше первого же поста ГАИ она не проскочит – а значит…Да, значит, они ее где-то бросят. И, вполне вероятно, неподалеку. Надо ж кому-то из них следить за происходящим отныне в деревне, да дожидаться, когда привезут выкуп. Ведь не сегодня-завтра изобретателя, связанного с военной промышленностью, как не вышедшего на регулярную связь с центром, спохватятся, и тогда…

- Ну и что же теперь нам делать? – грустно хлопая

заплаканными глазками, спросила Флори.

- Тебе – любить и оберегать своего отца.

- А… ты, Андроша? Ты-то что будешь делать?

У попугая защемило сердечко. Так – Андрошей – она его еще

ни разу не называла. Лишь вот недавно – по телефону. Ну а чтобы в глаза…

- Что я стану делать? Искать злодеев.

- То есть как – один? Сам? – изумилась Флори. – Но ведь это

же крайне опасно!

- Не отрицаю, - спускаясь с кресла, согласился Андроша. - Но так

надо.  

- А…а я пойду с тобой? – робко спросила она.

- Об этом и речи не может быть! – заявил сурово Андроша. И

вразвалочку направился к выходу, постукивая коготками по дощатому полу.

- Береги же себя! – умоляюще крикнула ему вслед Флори.

Вряд ли изобретателя повезли через всю деревню. Пузыряне

могли разглядеть злоумышленников и запомнить их внешность, решил Андроша. А потому, не колеблясь, полетел над дорогой, что вела от деревни. И действительно – через какое-то время он обнаружил в овраге брошенный автомобиль. Без пассажиров и номеров…Теперь попугаю предстояло крайне осторожно и тщательно идти, то есть лететь по следам.

Перепархивая с места на место, Андроша углубился в густой и

высокий лес. Здесь было уютно и тихо, и необычайно красиво падали сверху тени на кусты и траву. Впрочем, попугаю было не до здешних красот. Напряженно вглядываясь, он выискивал следы проходивших здесь недавно людей:  сломанные ветви и сучья, примятые кустики… Под одной из берез валялся фантик от батончика шоколада – похоже, что из числа тех, которыми любил полакомиться рыжий толстяк-шпион.

 

 

 

14.

 

При пересечении той или иной поляны приходилось сложнее.

Но и тут преступников выдавала примятая ими трава – просто пернатому следопыту следовало более тщательно вглядываться себе под лапки. Кое-где попадался густо насыпанный желто-коричневый порошок. Андроша осторожно понюхал его и едва не рассмеялся. Табак! Похитители, рассыпав его, надеялись тем самым сбить со следа милицейских собак. А то, что их будет преследовать попугай, а не пес, злодеям и в голову придти не могло!

Да, опытный зоркий сыщик , без сомнения, тоже мог взять этот 

след. Однако вмешательство милиции в планы Андроши совсем не входило. Он сам, сам хотел показать все свои таланты перед юной Флори.

Удивило , кстати, его несколько то, что следы направлялись

почти в направлении жилья лисицы-врачихи.

Наконец попугай выпорхнул ко вроде бы заброшенному на

первый взгляд домику на поляне. Который слегка даже покосился от старости. Тут, видимо, некогда обитал то ли лесник, то ли какие-то заезжие косари. Чуть подальше громоздился потемневший от времени стог сена под легким деревянным навесом.

Внутри же домика звенели возбужденные голоса.

Андроша осторожненько опустился на дерево напротив

одного из окон, маскируясь в листве. И вот что увидел он…

 

ГЛАВА   ШЕСТАЯ.

 

Оставшись одна, Трещотка Сто Тридцать Седьмая вздохнула и

поскребла лапой макушку. Эх-хе-хе, вот так задачка-то! Нет, если б надо было потрепать сейчас языком – то вот тут-то бы она себя показала! Однако сейчас ей предстояло что-то предпринимать, и сороченька призадумалась. И решила наконец затащить в кастрюлю лисицу, да и запереть ее там на замок. А затем разбудить и увести петушка домой. Да, безусловно, планчик не Бог весть какой, но – чего же еще-то ждать от Трещотки?

Короче, теперь уж сорока, зайдя в дом, поволокла рыжую вверх

по лесенке, пыхтя и ухватив ее поперек живота. Лестница поскрипывала. А голова лисы с блаженной сонной улыбкой на мордочке при каждом движении моталась то туда, то сюда.

Героически добравшись до половины лестницы, сорока

неожиданно поскользнулась, да ка-ак загремит вниз со своей поклажей! Перекувырнулась, упав, зацепилась за петушка, да со всего-то маху и

 

 

 

15.

 

треснулась своею говорливой башкой прямо о ножку стола. И сознание потеряла. Да и лиса осталась лежать на полу, продолжая сладко дремать, как сурок после тяжелой работы.

А вот петушок от могучего такого толчка очнулся. Протерев

глазенки, огляделся испуганно.

- А? Что? Где, где я?.. Эй, а это что еще за курятник? –

пробормотал он спросонок. – Оё - ёй, да тут же самый настоящий лисятник! Да еще и сорочатник впридачу! – покачал он в изумлении гребешком.

И лишь сейчас обо всем вспомнил. Вот докумекать только не

мог – откуда же сорока-то тут взялась? Да к тому же с такой грандиозной шишкой на лбу. Ну а главное – уразуметь он никак не мог: осмелел ли -таки после той таблеточки или нет?

И тут лисенок ка-ак чихнет во сне! Петушок так и подпрыгнул.

«Боюсь!» - вздохнул он. И лису разбудить решил – вообразив,

что это она по ошибке им таблетки не те дала.

- Тетя лиса! Эй! – затормошил он ее.

- Ах, какая кастрюлька мягонькая–а! – умильно пробормотала

сквозь сон хозяйка. – Так бы в ней варилась, да и варилась!

- О чем вы, тетя лиса? – вытаращился на нее петушонок.

- А…а…а ты кто такой? – поинтересовалась капризно и сонно

лисонька.

- Я? – растерялся петушок. – То есть как это кто? Петушок…

- Пе…Ту…Тупешок? А ну-ка, Дурешок, незамедлительно

полезай в кнопочку!

- Я?! В кнопочку?! – поразился еще более  «Дурешок».

- Н-ну, ты, крокодилище! – продолжала нести рыжая

околесицу. – А ну, брысь отсюда, морда твоя зеленая! – И томно добавила. – Ведь я ж еще, не сварившись, вся такая сырая-сырая-а!

          - Ка…кой еще такой крокодилище? – опять не понял этой

белиберды пернатый гость. – Петушок я!

- Чепушок? – с сомнением переспросила его лиса, не открывая

глаз. – Гм! Ну а раз уж так, то, разлюбезнейший ты мой Чепушок,  - не болтай-ка тогда, пожалуйста, такой отъявленной петухи!

Перепутала, короче, сквозь сон все-все-все на свете, да и опять

уснула.

Ну а петушок, желая поскорее смельчаком стать, принялся

снова нетерпеливо ее будить. Тряс, тормошил ее – безрезультатно. Тогда, осердясь, швабру взял, да и тяпнул легонько по рыжей башке.

Лисица, однако ж, и ухом не шевельнула.

 

 

 

16.

 

Тогда он ее покрепче треснул. Однако плутовка знай лишь себе

причмокивала, радостно улыбаясь, будто это ее по головке поглаживали за примерное поведение.

И тогда петушонок , вконец отчаявшись, размахнулся и

- как врежет швабренцией от всей своей щедрой петушиной души!

Спящая так сразу и подскочила.

- А-а-а-а!..Что? Потолок упал?

- Не-е, это я тихонько разбудить вас пытался.

- Тихонько! – плаксиво передразнила его лиса. – Ты это чего ж

- больной, а шваброй-то, как здоровый, дерешься? Теперь на темечке шишка вскочит.

И действительно – на рыжей голове моментально надулась

здоровенная шишка -  да почище еще сорочьей. Лиса жалостливо захныкала. Петушку стало совестно.

- Да я же известить просто вас хотел, - принялся он

оправдываться, - что вы не те нам таблетки дали.

- То есть как это не те? Те! Те самые! – затараторила лисица,

решив незамедлительно, не теряя времени, дорогого гостя слопать, покуда все спят – и лисенок, и невесть откуда взявшаяся в доме сорока. – Просто эти таблеточки постепенно действуют. Ну а если тебе угодно сразу смельчаком стать – то марш за мною в палату!

Петушок радостно полез вверх по лесенке. Ну а полусонной

хозяйке взбодриться захотелось. Взяла, да и чаек свой допила. Ну и…и, понятно, под стол свалившись, тут же опять уснула.

Будил, будил ее опять незадачливый наш  «больной» -

безрезультатно. И решил он, вздохнув, ждать-дожидаться лисьего пробуждения. Опустился на стул посреди сонного этого царства, свесил головенку с гребешком набок – да так со всеми-то и задремал за компанию…

 

ГЛАВА   СЕДЬМАЯ.

 

Двух из пяти разбойников попугай узнал сразу. Черненького

подтягивателя штанов и румяного и пухлого сладкоежку. Они-то недавно и подпирали носами забор гавриловской дачи.

Еще в домике находился смешливый и чубатый крепыш,

обнажающий при бурном хохоте все свои зубы. Судя по всему – атаман, поскольку восседал во главе стола с неприхотливой закуской. Остальные два типа были столь неприметны, что Андроша, чтобы хоть как-то их выделить, тут же прилепил им клички – Мятая Шляпа и Лакированные Штиблеты.

 

 

17.

 

Связанный по рукам и ногам Гаврилов томился в углу за

железной печкой, свирепо посверкивая глазами. Более всего его угнетало отсутствие трубки, с которой он давно уж сроднился, будто со своим вторым носом. Без нее изобретатель чувствовал себя, как рыбина без воды, задыхаясь от избытка относительно чистого воздуха.

Разбойники же мечтали о том, как поделят они мешок с золотом.

А еще сокрушались, что вина у них лишь последние три бутылки. И, с аппетитом чавкая после удачной вылазки, аккуратно делили вино поровну. Атаман, впрочем, пользуясь властью, наливал себе чуть побольше.

Перекусив, злодеи напропалую стали бахвалиться охотничьими

своими успехами – кто из них и как хаживал на медведя, кто на кабана, кто – на волка. Да еще кто и сколько поймал в силки лисиц и зайчишек.

А Андроша, придумав что-то, к домику лисы полетел. Который,

повторяем, находился в этом же примерно районе.

Тут все еще спали. Попугай тихонько растолкал кое-как

петушка и осторожно из домика вывел. Тот сонно упирался, тормозил лапками и бормотал вяло о том, что никуда не пойдет, потому как тетя лиса обещала заделать его отъявленным смельчаком.

Андроша, не входя в долгие объяснения, дал будущему герою

слегка под зад – в сторону родимой деревни. Тот внял (сами понимаете, каким местом) приятельскому напутствию и сонно, то и дело спотыкаясь и клюя носом, то есть клювом, двинулся в Пузыри, в родной курятник. Где, опрокинув миску с водой, и повалился досыпать в ближайшем углу на соломе.

А Андроша в домик вернулся и осторожно разбудил и сороку.

Наклеил ей на шишку лейкопластырь из  запасов лисы-врачихи. И, поддерживая под крыло, как переходящую дорогу старушку, проводил до дерева, на котором находилось ее гнездо.

И опять поспешил в лисий домик, чтобы взять кое-что, да вот

тут-то хозяйка и пробудилась! Хватилась пропавшего петушка и на двор кинулась. Хорошо, попугай успел юркнуть за дерево.

А лисица, траву обнюхивая, в сторону деревни затрусила.

И вот тогда-то Андроша…

- Безобразие! Ужас! – взлетев на дерево, заверещал он.

Лиса остановилась и подняла голову.

- Какова дерзость! - Продолжал  возмущаться Андроша. –

Да-а, и с каких, интересно, это пор всякие сопливые петушата шныряют нахально по лесу, где им только заблагорассудится?

- Петушата? По лесу? – навострила уши лиса.

- Вот именно! Распустив до травы молодые сопли! –

 

18.

 

 

кипятился Андроша. – Нет, ну вы-то, я вижу, нашенский, лесной зверь – свободный, гордый. И, надеюсь, поймете мое негодование. Ну да разве это не безобразие – что всякая, понимаешь, домашняя птица шляется по нашему лесу, как у себя по родной деревне?

- Да, разумеется, вы совершенно правы, - с готовностью

поддакнула ему плутовка. – И надо, по-моему, как следует проучить этого зарвавшегося юнца. Вы случайно не знаете, где он сейчас?

- А как же! Конечно, знаю! А ну, марш за мной!

Порядочно отмахав в сторону и потеряв якобы петушиный след,

попугай попросил лисицу обождать его и улетел на  «поиски наглеца». Сам же в домик ее вернулся, где прихватил кое-что и – к лисе обратно.

- Ну и как, как – отыскал, где он? – облизываясь, нетерпеливо

спросила рыжая.

- Да! Ну теперь-то этот оборзевший вконец петушонок  никуда

от нас не уйдет! Вперед!

И они снова помчались.

- Стой! – крикнул Андроша. – Видишь тот домик?

- Ну.

- Так вот туда-то и забежал петушок.

- Ясненько, - ухмыльнулась лиса. И в дом кинулась. Где…где

и находились наши разбойники!

Андроша с интересом стал ожидать продолжения.

И сразу же в домишке зазвенели возбужденные крики и визг,

затряслись стены. Ну а вскоре оттуда вымахнула мятая, взъерошенная лиса. За которой, улюлюкая и свистя, на крылечко сыпанули злодеи.

Впрочем, пернатому хитрецу было уже не до этого. Он нырнул

мухой в окошко и спикировал на уставленный объедками стол.

Вот обрадовался Гаврилов при виде знакомого попугая!

- Помоги мне веревку снять! – прохрипел он.

- Далеко не уйдешь – догонят, - отвечал хладнокровно Андроша.

- Я уж лучше вот что…

И побросал что-то в бутылки и стаканы с вином.

- Что ты делаешь? – изумился изобретатель.

- Скоро узнаешь!

И попугай выпорхнул из окна.

Ну а еще в домике его быстрый взгляд заприметил много

оружия, ножей, патронов и еще каких-то предметов в яркой, красочной упаковке. Целый бандитский арсенал! Да-а, серьезные люди были эти разбойники…

А вот теперь Андроша мог и насладиться занимательным

зрелищем на свежем воздухе. Присел на веточку на березе и с

 

 

19.

 

удобством, вытянув ножки, развалился, как будто в цирке.

Разбойники, улюлюкая, гонялись за лисицей возле

старенького стога, пытаясь ее окружить. Черненький подтягиватель штанов ближе всех находился к заветной цели. Наконец, сделав огромный скачок, он протянул к лисе руки – и штаны, почуяв свободу, радостно слетели с него. Оголив красные трусики и запутав ноги. От чего стреноженный брюнетик споткнулся и со всего маху вонзился башкою в сено, как оголодавший теленок.

Неумолимый пожиратель сладенького, он же вечный двигатель

челюстями носился , фыркая и пыхтя, как румяный и пухленький паровозик. Ему было жалко выплюнуть изо рта очередную, приговоренную им к безжалостному сжеванию карамельку.

Атаман и два другие грабителя, явно перегрузившись вином,

булькали на бегу и  покачивались. Мятая Шляпа, утеряв в пылу погони свой головной убор, вдруг перестал преследовать зверя. И погнался за Лакированными Штиблетами. Который нечаянно ступил на бегу в какую-то какашку звериную и тут же той же ногой – в лежащую рядом шляпу.

Оскорбленный шляповладелец настиг обидчика и треснул его по

затылку. Тот в долгу не остался. Они сцепились. Атаман и другие разбойники стали растаскивать драчунов.

А лиса, пользуясь всей этой суматохой, поспешила исчезнуть в

лесу.

И лишь тогда злодеи остановились и принялись бурно выяснять,

кто же из них виноват в том, что они упустили зверя. Один кивал на свои непутевые штаны, другой на бестолковую шляпу, третий на коварную какашку звериную, четвертый…Короче, выясняя этот крайне запутанный вопрос, наконец они вернулись в свой домик.

Андроша опять подлетел к окну и стал наблюдать за

дальнейшим.

Злодеям после такой-то пробежки, разумеется, пить захотелось.

И они набросились на остатки вина, стараясь не пролить ни единой капли живительной влаги. А точнее говоря – усыпительной. Потому как наш пернатый мошенник подбросил в вино им не что иное, как таблетки сонные.

Атаман, властью пользуясь, больше всех выдул винища.

Оттого-то, поклевав носом, первый и повалился чубатой башкой под стол. Остальные похихикали осторожненько, перемигиваясь и косясь на храпящего, как бык, главаря. А затем и сами зевать принялись.

И вот через какое-то время от густого, дружного храпа

 

 

 

20.

 

заходили ходуном стены домика. Черненький посвистывал носиком, запрокинув голову за спинку деревянного стула. Сладкоежка храпел с переливами, выпуская из уголка рта сладкие пузыри. Рядышком дрыхли Мятая Шляпа и Лакированные Штиблеты, развернув лежащие на столе побитые морды один влево, другой направо.

Ну а громче и свирепее всех, как и положено вожаку,

уткнувшись  чубом в ступню Лакированных Штиблет – кстати, в тот самый ботинок, что вляпался недавно в сами знаете что – выводил под столом свои раскатистые рулады сам удалой атаман.

И лишь теперь Андроша влетел в избушку.

- Снотворное? – поинтересовался негромко Гаврилов.

Попугай кивнул.

 - Классно! – заметил узник.

Андроша попытался разрезать ножом веревку на руках

пленника, но птичья лапка с трудом удерживала тяжеленную рукоять.

Стало ясно, что ему самому не разрезать  веревку. И вот тут-то, возможно, впервые в своей бурной жизни попугай растерялся, не зная, что делать.

Однако Гаврилов не зря был изобретателем.

- А ну-ка, привяжи-ка  нож к стулу, - сказал он отрывисто.

- Зачем?

- Привяжи! Лезвием ко мне. Да покрепче.

А вот теперь попугай понял. И, когда узник чуть наклонился

вперед на стуле, он крепко-накрепко примотал нож к одному из ребрышек спинки стула скотчем. Который отыскал в том же углу на каких-то ярких коробках. И, усевшись на спинке стула, начал распоряжаться.

- Слегка назад отсядь…Кулибин ты этакий. Левее. Еще левее…

А теперь вниз пили, Эдисон!

И Гаврилов, кривясь от напряжения и боли в онемевших руках,

стал неуклюже и медленно разрезать веревку о нож, тогда как попугай управлял каждым его движением.

Наконец кисти изобретателя, хотя и слегка порезанные,

оказались свободны. И он, морщась, принялся их массировать. Освободил он затем и ноги.

Попугай проводил его до дороги, а сам к домику возвратился,

где, как стадо сурков, дрыхли разбойники. Для чего он туда вернулся – это пока неясно. И – опять к счастливо освобожденному узнику.

- Вперед!

Уже вечерело, когда они вернулись на дачу. Вот обрадовались

 

 

 

21.

 

Флори и немного оправившийся Жако!

- А теперь – уезжаем! Немедленно! – испуганно запищала

Флори после того, как Гаврилов с Андрошей им все рассказали.

- Как, а отец твой? – спросил изобретатель. – Ему ведь сейчас

требуется покой.

- Пустяки, я чувствую себя огурцом, - отрезал Жако. И,

беспокоясь за дочь, добавил. – Однако, видимо, и впрямь лучше побыстрей унести ноги.

- Ну вот еще! Да не собираюсь я никуда и ничего уносить, -

капризно сказал Андроша.

Все так на него и накинулись.

- То есть как это не собираюсь? Почему?

- Не хочу. Устал. Намотался за день-то, как собака – ну и…

- Но ведь разбойники вот-вот очнутся! – горячился Жако.

- Разумеется, - подтвердил невозмутимо Андроша. – Не яд же

крысиный я поросятам этим в их корытца подсыпал.

- Да ведь они же сразу тогда сюда! – вскричала Флори.

- Не уверен, - заметил Андроша.

И как все ни бились, как ни пытались выяснить, отчего же это

он не уверен,  попугай отмалчивался, как свежемороженая треска.

- Да, а если звякнуть в милицию? – спохватился Жако.

- Увы! – вздохнул изобретатель. – Мобильник мой у

разбойников. Убегая, в спешке я и забыл о нем.

Жако попытался связаться с милицией по своей птичьей

связи, однако едва-едва дозвонился лишь до ближайшего к ним курятника – курам на смех.

Между тем стемнело. И вдруг в той стороне леса, где

находился домик разбойников, заполыхало яркое зарево.

- Ой, что это, смотрите! – указывая туда, закричала Флори.

- Да вроде бы – пых-пых – загорелось что-то, - дымя

привычно заветной трубкой, заметил Гаврилов.

- А теперь… - пробормотал Андроша, достав из кармана

жилетика небольшой телефон.

- Да это же мой мобильник! – изумился изобретатель. –

Ты где его взял?

- Где! У этих сонь, где же еще-то!

И попугай набрал номер.

- Але! Это милиция? В нашем лесу пожар. Там же вы найдете

пятерых спящих разбойников, которые весной у Пузырей ограбили военный автофургон.

И объяснил дорогу.

 

 

22.

 

- Ты…ты подпалил домик грабителей? – ужаснулся изобретатель.

- Еще чего! – хмыкнул Андроша. – Терпеть не могу жареных и

копченых разбойников.

- Тогда что же это горит-то?

- Стог сена у домика. Это сигнал для милиции. Чтобы они

побыстрее нашли преступников.

В окошко ударил ей-то камешек. Андроша выглянул. Внизу

стоял петушок.

- Ой, вы тут? Живы? Убежали все-таки от лисы? – обрадовался

он.

- Ну, побегать-то, допустим, пришлось именно ей, - подмигнул

задорно ему Андроша. – И причем на довольно хорошей скорости.

- То есть как? Почему?

- Мой юный приятель – не чересчур ли много вопросов на одну

единицу времени?

- Понял. Потом расскажете.

- Правильно.

- А я…я…по-прежнему уж-жасный трусишка, - вздохнув,

повесил голову петушок. – Лиса ведь так и не излечила меня от страха.

- Ничего! Завтра утром я с тобой потолкую об этом.

- Как мне смелым заделаться? – оживился петушок.

- Вот именно. И безо всяких врачей.

- Ух, ты! Да я…я…я ж теперь, как соловей лета, стану

дожидаться первых лучей солнца. И разбужу вас утренней своей песенкой!

И петушок радостно удалился.

А Андроша повернулся к друзьям.

- Ну а теперь слушайте и смотрите!

И крылышком в окно указал. И тут зарево вспыхнуло еще ярче

и послышался грохот. Флори вздрогнула.

- Спокойненько, - сказал Андроша. – Однако это еще не все.

И действительно – вскоре грохот усилился и стал похож на

беспорядочную стрельбу. Ну а небо красиво окрасилось разноцветными всполохами. Это выстреливали патроны и сигнальные ракеты в стогу, который перед своим уходом с помощью бикфордового шнура запалил попугай.

- Но что это? – потрясенно спросил Жако, глядя, как зачарован-

ный, на красные, желтые и зеленые  линии, чертящие небо.

- Фейерверк, - пояснил Андроша.

- Фейерверк?

 

 

 

23.

 

- Ну да. Мой персональный салют в честь…впрочем, она и сама

знает – кого.

И в тот же миг в полутьме он почувствовал на щеке чей-то

прохладный клювик – то был поцелуй милой Флори. Андроша несмело ответил ей тем же самым. Не зная, что скоро его ожидают новые приключения.

 

 

 

 

 

БЕЛОВ Сергей Николаевич

  117186, г. Москва, ул. Ремизова, 7 – 9

тел. 127-66-10

Электронный адрес – belov@aknet.ru