Сергей БЕЛОВ

Ирина ШАМРОВА

Л У Ч Ш И Й П О Д А Р О К

(Рассказ).

Конец февраля. Завтра у Ленки день рождения, а она неожиданно

заболела. Ангина. Вот мы и собрались во дворе в беседке на военный совет. Мы – это друзья больной: Влад, Борька, я и Танька. Решаем – как же нам поздравить подругу?

Борька, звякнув своей гитарой, предложил ворваться в квартиру к

ней, как цыгане – с разухабистой, громогласной песней. Да такого наделать шороха, чтобы больная, вскочив с кровати, тут же с нами в пляс кинулась.

- Ага! В пляс! – проворчала Танька. – Да когда я болела – то и

пальчиком шевельнуть не могла. Какой уж тут пляс! Разве что по направлению к ближайшему кладбищу. Не проще ли взять какой-либо подарок, да и заявиться скромненько безо всяких цыганских штучек?

Пока мы обсуждали вопрос с подарком, во дворе появилась Манька –

младшая сестра Ленки. Ну, мы и решили выяснить через нее пожелания именинницы. Выслушав нашу просьбу, Манька упорхнула домой и вернулась с запиской в маленьком кулачке. Прочитали мы. И буквально офонарели, узнав Ленкины пожелания. Она хотела:

От меня – мой велосипед.

От Борьки живого и веселого крокодильчика.

От Таньки ее видеомагнитофон.

Ну а от Влада исполнения арии, где Евгений Онегин объясняется в

любви к Татьяне Лариной.

Мы, не веря своим, выпученным до предела глазам, еще раз перечитали

Да нет, все правильно.

- Ну и ну-у! – покачал головою Влад. – Да у нее же от этой ангины

воспаление уже до мозга дошло!

- А крокодильчика я ей где же возьму? – возмутился Борька.

- А может, ей нужен игрушечный? – сказала Танька.

- Да какой нафиг игрушечный?! – закричал Борька. – Читай! Не-ет,

ей непременно подай живого! Да еще чтоб веселый был! А на печального она не согласна!

- И правда, - перечитав еще раз, вздохнула Танька. И скуксилась,

вспомнив, чего же от нее-то именинница требует. – Ишь ты! На наш видик губу раскатала! – всхлипнула она. – Да мать же из-за него мне голову оторвет! Это же вещь, а не какой-то там, к примеру, старый и задрипанный велик.

- Задрипанный?! – возмутилась я. – Да это же семейная наша

реликвия! Он мне по наследству от старшего брата Юрки достался.

2.

- А чего он у тебя, брат-то, помер? – удивился Борька.

- Дурак! Да он живее тебя в тыщу раз! Как тот веселый и задорный

твой крокодильчик!

Тут Борька засмеялся вдруг нервно так и говорит:

- Да у нас Влад лишь пустяками отделался. Арию исполнить! Ха!

Да это же любому котяре под силу. Перед какой-нибудь кошачьей Татьяной Лариной.

И предложил надувшемуся Владу тут же порепетировать. Влад, мол,

за Онегина петь будет, ну а сам Борька тоненьким голоском – за Ларину. Оба раньше в самодеятельности школьной у нас занимались, вот и знали слова немножко. Затянули, в общем, под гитарешку. Поначалу от их пения сработала сигнализация одной из машин у дома. Потом где-то жалобно завыла собака. Ну а затем на заборе с возмущением заорали вороны. Еще бы! Они-то себя считали наилучшими певцами в этом районе, а тут на тебе – два новеньких конкурента!

И вдруг к нам стрелою несется Манька с новой запиской. Читаем.

«Ребята! Извините меня за мою, не очень удачную шутку. Но только

день рождения у меня 29 февраля, а в этом году такого дня в календаре нет. Но буду весьма признательна, если вы исполните у меня под окнами одну из наших любимых битловских песен – «Естудэй». Это будет для меня лучший подарок. Ваша Ленка».

- Ур-ра! – закричали мы. И, подойдя к окнам Ленки, грянули «Естудэй»

Да с таким чувством, что даже самые крутые специалисты по части пения – вороны, и те , прикрыв от удовольствия глазки, заслушались нашей песней.