Сергей БЕЛОВ

Ирина ШАМРОВА

 

П О Р Т Р Е Т

(Рассказ).

 

«Красота человеческая» - под таким названием в двух

соседних школах открыли выставку художественных работ.

Учительница английского Петушкова сразу же обратила внимание на портрет мрачноватого красавца – физрука из соседней школы. «Какой мускулистый мужчина! Какой волевой взгляд!» - подумала она с восхищением. И побрела далее, подслеповато тыкаясь носом то в одну, то в другую работу.

И вдруг остолбенела перед одним из портретов. Где изобразили

не то ее, не то прекрасную фею, поразительно на нее похожую. Близоруко сощурясь, англичанка нагнулась и вгляделась в подпись художника. Миша Казанкин, 7 «б».

Боже милостивый! Тот самый непроходимый оболтус, по

которому давно плачет если и не тюрьма, то ее очень далекий родственник – суровый, но справедливый ремень.

Потрясенная мощью кисти юного живописца, Ольга Михайловна,

как вспугнутая наседка, понеслась домой, кинулась к зеркалу. Да нет – она, ясно, не совсем та, что ее роскошная копия на портрете. Как-никак тридцать лет за плечами. Легкая грустинка теперь в глазах. А эти горькие складки у губ… Не оттого ли они, что до сих пор ей так и не встретился тот, кому она могла бы отдать доверчиво руку свою и сердце?..

На другой день она попросила портретиста остаться после

занятий. Глядя на нескладную, долговязую фигуру, она вспомнила, что Казанкин уже ведь два раза как оставался на второй год. И, значит, ему уж пятнадцать. Н-да-а, переходный, опасный возраст…

- Миша… ты это сам нарисовал мой портрет? – мягко

поинтересовалась она.

- А то!

- А… почему изобразил именно меня?

- А я… мне… мне приятно смотреть на вас. И вот я однажды

вообразил ваше лицо, хватанул в руки бутылку с пивом… то есть кисть – ну и…

Порозовев, педагог смущенно потупилась.

- Да, а тебе известно, что тебя собираются исключить из школы?

- спохватилась она.

- Ага.

- Ну и что же ты намереваешься делать дальше?

- Я? А это… хочу брать у вас дополнительные уроки. По

английскому.

2.

 

- Зачем?

- Чтобы это… ну… чаще слышать ваш голос.

С этого дня они стали заниматься. Ольга Михайловна расцвела -

зная,  что есть, есть человек, которому приятно видеть ее глаза, слышать ее голос. К ней словно бы вернулась ее юность. В коридорах шушукались педагоги, пораженные ее переменой. А физрук из соседней школы сделал ей предложение.

… Казанкин заглянул снова к приятелю Косте – подающему

большие надежды ученику из художественной школы.

- А, ты, Казан… Ну – из школы еще не выперли?

- Оставляют.

- То-то! Говорил же я, что красота – это страшная сила! Ладно,

забирай фотку своей учителки… Казанова. Да гони гонорар за портрет.

- Двадцать бутылок пива? Будут. Но только, Костя, мне еще один

нужен портрет.

- Кого?

- Директрисы. Надоело, понимаешь, чего-то в троечниках

болтаться.

И Казанкин достал новую фотографию.