Сергей БЕЛОВ
Ирина ШАМРОВА
У П С И Х О Л О Г А
(Рассказ)
Мама
сидит у врача-психолога и жалуется, что ее дочь,
второклассница
Маша не желает посещать школу.
Худенькая,
белобрысая Маша важно и значительно, как
большая,
кивает:
-
Да, вот именно, не желаю. Там учителя злые, да и учат они
неправильно.
-
То есть как это неправильно? – удивилась психолог.
-
Неправильно – это означает не так, как надо, -
наставительно
говорит малышка.
-
А как надо? – переглянувшись, хором спрашивают мама и врач.
Девочка,
поражаясь невежеству взрослых, качает головой и
закатывает
к потолку глазки.
-
Как? Да так, чтобы ребенку было радостно и легко обучаться, -
терпеливо,
как врач больным, втолковывает она. – А мне в этой самой школе так тяжело на
сердце, так тяжело!
-
Ну а где, ответь мне, легко? – укоряет несчастную мама. – В
жизни
ведь, Маша, везде очень и очень трудно.
- О-ой! – сморщив носик, куксится девочка. Похоже, ей с
бестолковой
мамой уже надоело объясняться на эту тему. И она обращается за сочувствием к
хозяйке этого кабинета.
-
Если б вы, доктор, знали, какая у меня тяжелая жизнь!
-
Например? – пытается уточнить та.
С
готовностью вызубрившего урок отличника Машенька
тараторит:
- Ну вот зачем, скажем, будить ребенка ни свет, ни заря,
если
он с утра хочет поспать? Для чего забивать ему голову всякой всячиной, если та,
может, никогда и не пригодится? К чему чистить зубы, если их скоро надо опять
едой пачкать?
-
Маша! – вклинивается в ее тарахтенье мама. – А не пора ли
понять,
что в жизни постоянно приходится делать что-то такое, чего не хочешь? Ну давай, я перестану стирать ваше с папой белье, готовить
пищу, мыть пол и посуду. Ну и кто же тогда этим займется?
-
Ой, мамуля, ну это твои проблемы, - скривив губки, куксится
опять
чадо. – А я вот, представь, живу совсем не для этого.
-
Ну, видите? – мама с грустью посмотрела на доктора. Снова
приходится
вмешаться специалисту по психологии.
-
А как ты, Машенька, полагаешь – для чего люди живут на
свете?
2.
Девочка
изумленно поглядела на тетю, как на ребенка,
нацепившего
по ошибке белый халат.
-
Ну и вопросик! Ну а для чего, по-вашему, идет снег?
Благоухают
цветы? Откуда возникла та же Вселенная? Почему она бесконечна? И вообще, если
по правде, доктор, то меня куда больше интересует другой вопрос.
-
И какой же?
-
Это не для чего люди живут, а – почему они то и дело
ругаются?
И
Маша искоса бросила многозначительный взгляд на маму.
Та
вспыхнула:
-
Воображаю, что ты сейчас обо мне подумала!
Девочка,
опустив глазки, созналась:
-
Да! Я сейчас плохо думаю о тебе, но не скажу, почему, а то ты
обидишься.
-
Да нет, почему же, - возразила психолог. – Раз уж вы
явились
ко мне на прием, то давайте начистоту.
- Ну хорошо! – И второклассница обличающим голосом
прокурора
сказала: - Маме ничто во мне не нравится. Она никогда меня не похвалит. Она
обижает моего папу и нашу кошку Мурену. Мне больно видеть, как бесконечно они
страдают, и как буквально на глазах они чахнут и угасают.
Повисла
напряженная тишина. Слышно, как за стеной,
позвякивая,
санитарка перебирает шприцы. И тут, опомнившись, адвокат, то есть психолог
сказала жирным и ласковым голосом:
-
Машенька! Дорогая моя! И все же не забывай, что это твоя
мама!
И другой у тебя, - она со значением помахала указательным пальцем, - никогда
больше уже не будет!
-
Да знаю, - вздохнула малышка. – И вот в этом-то и
заключается
весь ужас моего положения.
Не
выдержав, мама едва не всхлипнула:
-
Господи, ну вот какого, какого еще положения!? Кошку,
предположим,
мне приходится то и дело спасать от твоей мертвой, железной хватки, ну а что
касается твоего дорогого папочки, то я его вообще, если хочешь знать, люблю!
-
Да неужто? – не без ехидства вставила белобрысая
правдолюбка.
– А кто же тогда дяде в синенькой курточке вчера глазки строил? Я, что ли? Или
наша кошка?
-
Бож-же мой! – заломила руки разоблаченная мать. – Да
ведь это
электрик!
Всего лишь! Который приходил к нам чинить проводку!
И
несчастная уцепилась за рукав доктора, как бы моля о помощи.
И
спасательный круг был ей незамедлительно брошен.
3.
-
Да, Машенька, я прекрасно поняла, как тяжела твоя доля, -
вздохнула
психолог. – И вот чтобы ее облегчить, я и прописываю тебе лекарство.
- Какое? – быстренько спросила юная пациентка.
-
Настоятельную необходимость посещения школы.
Маша
увяла.
-
Я уже там была, - помолчав, сухо сообщила она. – И ничего
хорошего для себя я там не нашла.
-
Да ты пойми, что в любом человеке есть что-то и хорошее,
и плохое, - наставительно сказала психолог. – Так вот и в
школе – наверняка ведь и там есть какие-то хорошие стороны.
Припоминая,
девочка побегала по сторонам светлыми,
прозрачными
глазками и наконец согласилась:
-
Есть. И самое хорошее в нашей ужасной школе – это
Вовка
на задней парте.
-
Вот видишь! – обрадовалась мама. – Значит, уже есть причина
посещать
школу.
-
Да. Но только он не меня, а Надьку любит.
-
Почему? – в один голос спросили женщины.
-
А у нее, говорит, душа мандариновая.
-
То есть как мандариновая? – не поняла врач.
-
Это в образном смысле. Просто Надька закармливает его
мандаринами,
как поросенка, а он и радуется.
-
Вот проблема! Так давай и я накуплю мандаринов, - с
облегчением
сказала мама. – Тоже будешь его откармливать.
-
Пыталась, - поникла белобрысой головкой Маша.
-
И что же?
-
Говорит – у Надьки они вкуснее…
И
все трое обреченно вздохнули.
Тяжелая
штука жизнь!