Сергей БЕЛОВ

Ирина ШАМРОВА

П О Р Т Р Е Т Ф Е И

(Рассказ).

- Итак, дети, сегодня у нас тема урока – это образ весны,

воплощенный в женской красоте в виде феи, - так несколько торжественно начала преподаватель Гаврилова урок рисования в четвертом классе. – Ну и что, к примеру, по-вашему, может находиться у феи на голове?

- Чепчик! – заявил бойкий Колечкин.

Все засмеялись.

- Почти, - не растерялась Гаврилова. – Да, голову ее вполне

способна украсить шапочка, птичка и волосы в виде весенних цветов. Таким же сказочным, вероятно, должен быть и весь наряд нашей феи. Впрочем, решайте и фантазируйте сами. Итак, рисуем.

Детские головки сосредоточенно склонились над партами.

Неторопливо прохаживаясь между рядами, педагог остановилась у парты Богина.

- Ну а ты, Айвазовский, почему не рисуешь?

«Айвазовский» застонал, горестно сдвинув бровки «домиком»:

- А у меня нет никакой фантазии. Даже не представляю, что

рисовать!

- Девушку, Богин. Привлекательную, милую девушку.

- Ага, вам легко сказать, - плаксиво возразил измученный

непосильным творческим напряжением Богин. – А ведь изобразить девочку, то есть девушку не так-то просто.

- Ну так изобрази мальчика, - пошутила учительница. – Глянь,

какие, к примеру, тонкие и одухотворенные черты лица у твоего соседа Вани Привалова.

Одухотворенный сосед незамедлительно сунул под богинский

нос крепенький кулачок. На личике Богина наметились слезки.

- Да нет, я уж лучше, пожалуй, с себя портрет нарисую, -

жалобно пролепетал он, доставая зеркальце.

Дети развеселились, поднялся шум. Два юных живописца даже

слегка подрались.

- А это что еще за творческая дискуссия? – нахмурилась

Гаврилова.

- А чего он врет, что у моей феи пятачок вместо носа?

- А не надо было у моей зуб выбивать!

- То есть как выбивать? – удивилась учительница.

- А вон – гляньте, как он тушью его закрасил!

- А ты…ты…

И мальчики опять , ожесточенно пыхтя, вцепились друг

2.

другу в волосы, как два котенка. Пришлось рассадить их.

Затем, полистав какое-то время журнал, Гаврилова

отправилась в очередное кругоклассное путешествие по рядам, разглядывая наброски и делая замечания. Так, губы у феи Перескоковой она обнаружила на подбородке. У идеала женской красоты на соседней парте глаза красовались где-то в районе ушей.

- Ая-яй! А это что еще за лошадиный оскал у твоей дамы,

Гуцко? И это называется пленительной девичьей улыбкой?

Ивановой педагог дала совет расширить глаза на рисунке, а

то уж очень ее фея походит на китаянку с глазами-щелочками. У Гальперина учительница поинтересовалась – чем же так испугана его вестница весны, если у нее, как у лягушки, даже глаза на лоб вылезли?

- А это, Баранов, у тебя что за репа, насаженная на прутик?

И это надо считать изящной девичьей головкой на лебединой шее?

Класс понемногу развеселился. Дети изучали чужие рисунки и

находили, что одну из фей не мешало бы взять за шкирку и отвести в парикмахерскую. У другой предлагали заменить сковородку на голове на куда более приличный головной убор. А ресницы еще одного идеала женской красоты оказались похожи на грабли.

Наконец учительница с трудом угомонила расшалившийся класс.

- Короче! Обобщая все наши работы, у нас наметился следующий

портрет сказочной феи. А именно. Это смахивающее на блин существо с выпученными рыбьими глазками и с черными ресничками наподобие небольших граблей. Что же касается до ее милой улыбки… то мне кажется, это скорее можно назвать «Лошадь у зубного врача»… Н-да-а, не хотела бы я , в общем, встретиться где-нибудь в темном переулке с такой вестницей весны!

Класс снова развеселился.

- Эй, гляньте-ка на рисунок Богина! – крикнул его сосед.

Педагог взяла у состроившего опять плаксивую рожицу

Богина чистый лист. Долго его рассматривала. Потом показала классу и, вздохнув, сказала:

- Ну что ж, можете поздравить художника. Он намалевал самый

настоящий шедевр. Так сказать, белый квадрат Малевича.